В груди учащённо билось сердце, в животе порхали бабочки, в голове звенело от пережитого оргазма. Я только мысленно посмеивалась над собой. Ай да Эль, ну и дала жару! Но стыда и сожаления я совсем не испытывала.

* * * *

В домике на берегу я прожила ещё пару дней. Никуда особенно не выходила, да и куда ходить в маленьком посёлке? Скучно здесь. Одно кафе на всю деревню, да и то совершенно пустое.

Слонялась по домику или загорала на том же безлюдном пляже. Постоянно ловила себя на мысли, что жду. Жду, что у забора затормозит большой чёрный внедорожник, хлопнет водительская дверца и к дому быстрым шагом заспешит темноволосый красавец со светло-карими глазами. Горячий аквамен, с широкими плечами, узкой талией и пылающим взором. Жду, что торопливо сбежит по каменистой тропинке вниз и пойдёт на меня, как в прошлый раз. Но Андрей больше не появился.

Однажды я даже бегала на высокий берег посмотреть на белый кораблик, может быть, они ушли в море? Но катерок спокойно покачивался на волнах, надёжно пришвартованный к деревянному причалу. К концу вторых суток я отругала себя за охватившее меня безумие и купила билет домой.

Безделье и непонятное, подвешенное состояние начали напрягать. У меня оставались нерешённые вопросы с разводом. И я чувствовала ответственность перед своими девочками, оставшимися, из-за моего прощального спича с битой, без работы. Уходя, я пообещала забрать их с собой, как только найду новый салон.

Поэтому четыре с половиной часа полёта домой я ещё мысленно была на берегу моря, раз за разом переживая встречу и знакомство с Андреем и его друзьями, но, сойдя с трапа в Пулково, сразу с головой окунулась в свои насущные проблемы.

Бабушкина квартира встретила меня затхлым запахом давно запертого жилья и тишиной. Мои, перевезённые из нашей с Антоном квартиры, вещи так и стояли в неразобранных чемоданах и коробках посредине просторной квадратной прихожей. Я снова дома!

Прошла по родным комнатам. Здесь всё было как при жизни бабушки. Я ничего не трогала. Оставила всё как есть. Мы с Антоном жили в новенькой высотке на Светлановском проспекте, и сюда я наведывалась редко, только проверить всё ли в порядке.

Первым делом открыла окна, чтобы впустить свежий ветерок, разогнать тяжёлый дух брошенного, осиротевшего жилища. Слила, застоявшуюся в трубах воду и набрала ванну. Начну новую жизнь с небольшого релакса. Потом можно будет заняться уборкой, сходить в магазин за продуктами, а вечером обзвонить своих девчонок, узнать, что происходило в салоне, пока меня не было в городе.

Утром проснулась с хорошим настроением, сделала разминку у станка, оборудованного в дальней, самой большой комнате. Здесь когда-то репетировала бабушка, а потом и я. Одна из стен была почти вся зеркальная, в дальнем углу стояло полированное пианино, а старинный паркет на полу привычно поскрипывал в такт моим движениям. Эта комната была самая светлая в квартире, четыре окна. Два выходили на Крюков канал, а ещё два на соседней стене смотрели на канал Грибоедова. Я всегда любила эту солнечную комнату, с детства мечтала жить в ней. Вот и пришло время переделать её в уютную спальню. А станок и никому теперь ненужное пианино можно перенести в мою прежнюю.

С этими приятными мыслями я выпила кофе и отправилась на встречу с Кариной и Алексеем. Выскочила из парадной, улыбнулась яркому летнему солнышку и заспешила к припаркованной во внутреннем дворике любимой машинке. И, уже подходя к моей красавице, поняла что что-то не так.

15. Глава 15 Эль

При желании в наш, закрытый от праздно гуляющих туристов решеткой и воротами, дворик проникнуть, конечно, можно. Проскочить вместе с въезжающий или выезжающей машиной, или если иметь электронный ключ от калитки, главное, задаться целью. У кого стояла такая цель, я догадалась сразу. И сейчас испытывала смешанные чувства. Было обидно, жалко мою покалеченную девочку, и вместе с этим я понимала, что это прилетело мне в отместку.