– Д-да… вероятно. Помню, как оступилась, а потом – пустота.

– Ладно. Могу я хотя бы узнать имя прекрасной незнакомки, спасённой мною?

– Лиз… Лисса.

– Алиса, значит?

– Лисса, – поправляю мужчину я.

Боюсь называть своё настоящее имя. Он мог видеть меня в газетах или журналах, но не узнал, скорее всего. Лучше не привлекать к себе внимание, понять, где я нахожусь, и насколько плачевно моё состояние.

– Ладно. А меня зовут Егор. Приятно познакомиться, Лисичка.

– Я не…

– Я понял, – перебивает Егор, и я понимаю, что лучше не продолжать никому ненужный спор.

– Где мы сейчас? Ваш дом далеко от города?

– Достаточно. Уже торопишься покинуть его?

– Не то чтобы…

Мне и пойти сейчас некуда. Не знаю, кому можно довериться в текущей ситуации. У кого искать защиту? Я могла бы обратиться к одному человеку… он терпеть не может Кирилла, но захочет ли помогать мне?

– У тебя разрыв связок на ступне, множественные ушибы. Я наложил фиксирующую повязку. Лечение будет длительным и упорным, но если хочешь, могу отвезти тебя в город.

– А у меня есть варианты?

– Можешь остаться пока у меня, но сомневаюсь, что тебе захочется, ведь наверняка есть семья, которая беспокоится?

Егор изгибает правую бровь и вопросительно смотрит на меня.

– Мне этот вариант подходит. Спасибо. Я обязательно отплачу за вашу доброту.

Правильно ли я поступаю? Думать пока слишком тяжело. Мне даже дышать удаётся с огромным трудом, потому что слизистые горят, наверное, сожгла их солью. Чувствую себя ужасно, а ещё нога так болит… Я совсем не знаю Егора, но вернуться к мужу в таком состоянии не смогу. Он меня добьёт – это точно.

Выйти бы как-то на связь с его другом из прошлого, которого так ненавидит Кирилл. Может быть, он поможет мне? Следует действовать быстрее, потому что чем дольше я думаю, тем хуже может закончиться всё. Пока я прохлаждаюсь здесь, Кирилл не сидит на месте. Наверняка действует, пытаясь убедить всех, что я погибла.

– Вот, надень это… Неловко общается с тобой, зная, что под одеялом обнажённое девичье тело. Позже принесу тебе костыль. Пока нагружать ногу нельзя, будешь опираться на него.

Егор бросает мне стопку с вещами и уходит, а я смотрю на них и тихонечко всхлипываю. Только сейчас окончательно пробирает осознанием, что собственный муж пытался убить меня.

Вовремя даю себе мысленную оплеуху, ведь сейчас не дело лить слёзы и пропускать через себя горечь предательства.

Я выжила!

Вспоминаю, как отчаянно барахталась в воде и не могла думать совершенно ни о чём. Говорят, что в такие моменты люди возносят свои молитвы небесам, но даже на это не было никаких сил. Не появится возможность очиститься от грехов на пороге смерти, ведь единственное, что ты пытаешься сделать, балансируя на грани, – выжить. Нужно изначально жить правильно, если претендуешь на место в раю.

Встаю с кровати и шиплю себе под нос, потому что боль в ноге слишком сильная. Всё тело пронизывает, и я лишь сильнее стискиваю зубы. Остаётся надеяться, что мой спаситель не забыл ничего и не войдёт в комнату, пока я тут копошусь, как черепашка без панциря. Еле как удаётся натянуть нижнее бельё, и мне ужасно неловко, что Егор стягивал его с меня, а потом ещё умудрился постирать. От вещей приятно пахнет свежестью. Толстовка, которую мне дал мужчина, нежного кремового цвета достаёт мне почти до колён. И рукава длинные, но это даже хорошо. Будет как платье оверсайз.

Пытаюсь сделать несколько шагов в сторону двери, да какой там? Нога болит ужасно! Стон отчаяния непроизвольно слетает с губ, и я присаживаюсь на край кровати.

Что мне делать дальше?

Как заставить Кирилла ответить за причинённую мне боль?