– Вкусно, зайка?

Подхожу и чмокаю её в макушку.

– А-а-а! – протестует она и мотает головкой. – Не целуй!

Кто придумал эти садики вообще! При живой матери скидывать ребёнка не пойми кому. Чужим людям. Работа у неё, видите ли. Работа пришла на смену материнским чувствам. Хоть кофе сварить успела. Уже и за это нужно быть благодарным.

Пока я достаю из шкафа термо-кружку, Марина несколько раз проносится мимо. Вечное броуновское движение. Никакой системы. Одни порывы и ветер.

– Марина! Хватит уже!

Она меня даже не видит, по-моему… Ещё Арефьев этот… мозг будет выносить. А шейх – вообще урод, если честно. На него, конечно, можно попробовать надавить, но это может только всё усложнить. И адвокат дорого обойдётся. Блин, опять, наверное, лететь придётся. Надо только, чтобы он заплатил сначала. А если заплатит, можно и не лететь. Что раньше, курица или яйцо…

– Ярик, сможешь закинуть Анютку в садик?

Чего?! Мне даже сначала в голову не приходит, что на это вообще можно ответить. Ведь мы же… Ладно. Тихо... Нет, ведь мы же вчера вечером всё обсудили и никаких «сможешь закинуть не было»! Что могло произойти за ночь?! Да что угодно, вообще-то. Это же Марина. У неё вечно…

– Ты же сказала, что нормально успеешь.

Нет, она даже не смотрит в мою сторону. Бесит. Это типа укор, да? Молчаливый протест? «Ты не понимаешь, что я должна развиваться»? «Ты меня не поддерживаешь»? «Я не рабыня, чтобы сидеть дома»? И ещё куча других банальностей. Это всё вот это, да?

Я, вообще-то, с утра до ночи пашу. За несколько лет сделал такой рывок, что все конкуренты остались в глубоком ауте. Нет, это нормально, так и должно быть, это природой заложено, но ты ж поддержи меня! Я для чего это делаю? Для удовольствия своего? Эго своё тешу? Я это делаю для семьи. Я строю основу для нашего будущего. Ясного и безбедного, между прочим.

А когда мне понадобился твой английский, твоя помощь для этого нашего будущего, ты что сказала? А? Вот именно. У тебя своей работы выше крыши? И что же это за работа? Что ты делаешь? Ты любишь учить. Я работаю, а ты любишь. То есть это всё ради любви к преподаванию? Так тебе медали за олимпиаду нужны или семья? Здоровый ребёнок или пятёрка у этого дебила Скворцова? «Я зарабатываю деньги». Правда? Это вообще не смешно.

Какие деньги? Что зарабатываешь, что не зарабатываешь, на семейный бюджет это вообще никак не влияет. Даже в виде погрешности. Где твои заработки, если на «красоту» я тебе как давал, так и даю каждый месяц охрененно немаленькую сумму?

Вот и получается, что заработки твои исчезают в магазинах, торгующих учебной литературой. Прекрасная цель. Работать, чтобы иметь возможность работать.

Ай, ладно. Бесполезно это. Хочет «работать» – пусть работает на здоровье. Чего ради любимой жены не вытерпишь. Пусть... Но если уж она говорит, что завезёт ребёнка, пусть берёт и везёт. Мы же договорились и выстроили планы. Или это вообще ни в счёт?

Я переливаю кофе в термо-кружку и бросаю бутерброды в контейнер. Да нахрена мне сдались эти бутерброды?! Я вообще готов не жрать, лишь бы жена перестала дурью маяться. Можно подумать, мне от неё только этого и надо – тостов с сыром и кофе. Мне она сама нужна, но вместо неё есть термо-кружка, два сэндвича, учебник английского и воспоминания о плотских радостях первых лет брака.

– Ты ведь должна была начинать сегодня с десяти! – пытаюсь воззвать к её совести. – Я не планировал задерживаться. Отмени свой урок. Вчера ты о нём ничего не говорила.

– Говорила! – заявляет она абсолютно уверенно.

– Что-то я не припоминаю такого, – бросаю и отворачиваюсь.