- Это ребёнок, мам. Он не виноват ни в чем, - говорю я.

- Дура ты! Это не ребёнок - это высер шлюхи, из-за которого ты можешь семью потерять в два счета. Кому ты нужна с ребёнком?! Разведенкой захотела быть?! А мне оно надо?! Так. Игорь не сволота какая. Он не оставит дочь одну в Новый год. Иди к нему, с дочкой. Сейчас же! Пусть посмотрит на неё, авось совесть проснется.

- Манипулировать ребёнком, жалостью к ребёнку, серьезно? Мам, я не буду себя так вести.

- Будешь, если не хочешь быть идиоткой и остаться на улице после всего! Взяла Алису и пошла к мужу! Когда твой отец гулял, я приводила тебя за руку в мороз, в снег. Я заставляла его смотреть в твои глаза, чтоб у него чувства просыпалась. А ты умела быть жалостливой.

Боже мой. Я никогда не говорила об этом эпизоде с мамой, думая, что не зачем давить на её чувство вины и высказывать старые обиды. Но теперь? Она сама это вспоминает и считает, что была права?

Конечно я смотрела на отца с жалостливым лицом. Я замерзла тогда безумно!

- Да, я хорошо помню как ты тащила меня к отцу, который задержался в гостях у какой-то тёти. Когда ты долбила в эту дверь и открыл он в халате в чужом доме. А был он не у тети, а у любовницы своей. Я помню хорошо как потом в больнице лежала с воспалением лёгких два месяца и никого ко мне не впускали. Мама! Давай не будем так обсуждать моё детство, я не все твои поступки считаю правильными, ладно?

- Зато у меня семья была! И отец был твой у меня вот где и у тебя был отец! - она сжимает кулак.

- У меня был алкаш, который спился в тридцать шесть лет и умер в день моего выпускного! Мам, он жить не хотел, потому что ты его раздавила в своей руке. Ты не понимаешь?

- Значит слабак был. И ты такая же! Сопля! Так!

Она резко встает, хватает Алису за руку и ведет из кухни.

- Мама, ты с ума сошла?! - взвизгиваю я. Бегу за мамой.

Она хватает в коридоре курточку и сапожки Алисы, открывает дверь и швыряет их в подъезд.

- Ты совсем уже?! - ору я и бегу в за вещами.

Мама выставляет Алису за дверь, кидает в мою сторону куртку и мои сапоги и закрывает дверь. Я успеваю добежать тогда, когда дверь уже заперта. Дергаю за ручку.

- Мама, ты в своем уме?! Мама, блин, пусти меня, немедленно! Мама! - кричу я.

- Иди к мужу, - кричит она с той стороны. - Спасибо ещё скажешь.

Я барабаню в дверь со всей дури.

- Мама! Если ты сейчас не впустишь, ты меня вообще не увидишь! И Алису тоже, никогда! - ору я.

- Ты за эти слова ещё извинишься. Иди к мужу, сказала! Всё!

4. Это элитное развлечение

Хочется орать, стучать, бить в дверь.

Можно вызвать полицию. Я зарегистрирована в квартире а мама нет. Они выгонят её. А потом, наверняка, мне нужно будет писать заявление, или объяснительную.

Я смотрю на Алиску.

Она запомнит Новый год среди пьяных полицейских и таких же хулиганов. Стоит сейчас маленькая, не понимает ничего, смотрит на меня круглыми глазами.

Как любой ребёнок, взглядом просит спасти, помочь, уберечь, объяснить, защитить.

Я сделаю всё, чтобы исполнить её просьбу.

- Всё хорошо, зайка, - я натягиваю улыбку. - Мы пойдем встретим Новый год в хорошем и веселом месте. Хорошо? Одеваемся.

Трясущимися руками я одеваю ребёнка, пытаюсь сосредоточится на том, как завязываю шарфик или застегиваю пуговки. Иногда поворачиваюсь к двери, думая о том, что мама может стоять за дверью и смотреть. Хватит ли ей совести, порядочности, всё-таки впустить внучку в родной дом в зимнюю ночь?!

Видимо, нет.

Я этого так не оставлю. Нет, такое не прощается! Но потом. Всё потом.

В отличие от мамы, я никогда не пожертвую счастьем и покоем моего ребёнка.

Беру Алису за руку и мы выходим из подъезда. Я радуюсь морозному ветру, ведь холод отрезвляет. Мне нужно найти место, где провести новогоднюю ночь.