По факту это было простое общежитие, длинный коридор, много комнат, общая кухня с двумя газовыми плитами на четыре конфорки и два общих санузла, в разных концах коридора. В комнатах жило по две-три женщины. Это напоминало мне мою студенческую жизнь, разница была только в количестве детей. В студенческом общежитии нашего медколледжа детей не было вообще, а тут их было много.

Сейчас днём было тихо, кто в садиках, кто так же в детской группе при агентстве Гроссманн, а кто просто спал. Всё же обед – время дневного сна.

Данюшку я оставила внизу у вахтёрши, сняла с неё верхнюю одежду и разула. Сейчас она смотрела мультики, пока я на скорую руку собирала наши вещи.

Да, я решила не дожидаться Руслана Дмитриевича, а поехать сама. Он сказал, что заедет через три часа, так мне этого времени хватит на то, чтобы и собраться, и уже быть на полпути к дому Али. Как сядем в электричку, я ей позвоню и скажу, что не стала ждать и мы приедим сами.

На сбор вещей мне не понадобилось много времени. Из моей одежды был рабочий костюм, два комплекта белья, две пары носков и пара футболок, вторые более тонкие джинсы голубого цвета, синяя спортивная кофта на молнии и чёрные спортивные штаны, да ещё пара вещей. Собираясь на собеседовании, я надела единственную оставшуюся из моего старого гардероба приличную белую блузку и черные джинсы. Но как оказалось даже черный цвет меня не стройнит. Руслан Дмитриевич назвал меня толстой.

Хотя это и не важно!

Я собирала вещи и старалась не думать об этом хмуром мужчине.

Мне ещё повезло, что уезжая из дома я складывала вещи впопыхах и покидала в обе сумки наши с дочкой вещи вперемешку. А то бы осталась бы одна из нас совсем без вещей. Ведь я не соврала сказав, что одну сумку у нас украли на вокзале. Увы там был мой любимый рабочий костюм и пришлось покупать новый.

Первые дни в столице я вспоминала с содроганием.

Зато теперь у меня было всё необходимое мне и этого хватало, а уж у дочки вещей набралось на сумку и два больших пакета. Только обуви было почти на целый пакет. Ну а мне и моих кроссовок хватало, просто надевала сейчас их с толстыми носками. Нехолодно, значит пойдёт и так.

– Люба, ты уже вернулась – зашла в комнату моя соседка, восемнадцатилетняя беременная Оля – слушай тут вещи привозили, глянь какие кроссовочки я твоей Данюшке ухватила.

Оля достала из своей тумбочки беленькие детские кроссовки с яркой надписью на боку.

– Там много ещё вещей было хороших, но все мальчишеские, да и думаю они все велики будут твоей малышке, а вот кроссовки жаль было. Их хотела забрать Светка из пятой, но я подумала, что Дане как раз на весну будут впору.

Оля сама ещё была почти ребёнком, считай вчерашняя школьница, и не от хорошей жизни попала в Кризисный центр. Ну кто по молодости не совершал ошибок? Вот и она влюбилась, залетела, а парень её бросил. Так мать выгнала девчонку из дома.

Мне было даже как-то неудобно сейчас отказываться от этих кроссовок. Но я же понимала, что они из тех вещей что передала в центр Алевтина и она конечно же узнает их. Поэтому скрипя сердцем сказала.

– Оль давай отдадим их Свете, они красивые, но Дане большие, а вот Светкиному Митке будут в самый раз сейчас.

– Ну как скажешь – ответила Оля и пошла к двери, уже у двери она развернулась и спросила – а ты зачем вещи собираешь?

Я не успела ответить, открылась дверь и в нашу небольшую комнату вошёл ОН.

– Мам, дядя сказал, что он приехал за нами – улыбаясь заявила моя дочь.

Не знаю, что меня больше удивило самое появление этого мужчины в комнате, которая стала ещё меньше, стоило ему войти, или то, что мой ребёнок сидел на руках у этого совершенно незнакомого ей мужчины и вёл себя совершенно непринуждённо.