Адель входила в небольшой ресторан под руку с мужем. Он сам открыл ей дверь мерседеса.

Удлинённое платье цвета алой зари выгодно подчёркивало тёмный макияж больших глаз невесты и фигуру, делая зрительно чуть выше ростом и не такой хрупкой.

Зал был совершенно пуст с несколькими накрытыми столиками в центре и уже прибывшими гостями.

Адель с удивлением разглядывала мужчин с не менее властными взглядами, чем у Давида и их роскошных женщин.

– Познакомься! – он представлял одного за другим друзей, имена которых не были на слуху, но по одежде и стоимости часов можно было понять, что ворочают те огромными средствами.

– Это самые близкие люди. Как я обещал. Мой тесный круг, – шептал он ей после на ушко. – Всё у нас ещё будет. И свадьба с размахом и совместное путешествие, но после!

Аделина не сразу смогла ответить. Буря эмоций, которые давили второй день, накрыла с головой. День триумфа. И полная растерянность. Как реагировать на сказанное? Уместен ли поцелуй в благодарность?

Она до сих пор не знала, как вести себя рядом с Давидом. Усвоила лишь два пункта: никогда не опаздывать и не просить повторять сказанное им дважды. А так хотелось ещё раз услышать, что всё у них будет.

Улучшенный вариант первого мужа улыбался, шутил, отвечал на подколы друзей, раскрываясь совершенно с другой стороны. Адель старалась вникнуть в их разговоры, но терялась в цифрах и неизвестных определениях. Они вроде бы говорили о работе, но в то же время о только им известных проектах. Из уст Сергея они никогда не всплывали.

Адель напряглась, один раз услышав вопрос о сумме компенсаций, которую Давид собирается выставить матери бывшего мужа. Тот резко ответил, что никто не вернёт годы, забранные зоной.

Она была ошарашена, гадая, о ком идёт речь? Кем был человек, за которого станет платить свекровь? Хороший друг, родственник не известный ей?

Сердце холодело при мысли, что вышла замуж за уголовника.

– Чего нахмурилась?

Голос Давида вытащил из задумчивости.

– Идём танцевать. Покажем, как положено делать это молодожёнам.

– А мы молодожёны? – поддела Адель свадьбой, где никто не кричал «горько» и не произносил в их честь тосты.

– Ты сомневаешься? – он вскинул бровь.

– Странная свадьба, – пробормотала она под тяжёлым взглядом мужа.

– Вынуждаешь сказать ещё раз, что это лишь генеральная репетиция?

Она кивнула. Сердце сжалось в ожидании ответа.

– Будешь за это наказана, – пообещал он, гуляя взглядом по поднятой бюстгальтером груди, и пояснил: – Сегодня празднуем удачную сделку, от которой выигрываем не только мы.

Адель ничего не поняла, но побоявшись расспрашивать, шагнула за Давидом в центр зала. Время работает на неё. В собственных чувствах разобраться бы.

Он вёл её в ритме танго, не вальса. Если нарушать правила, так во всём.

И здесь Аделина не была послушной игрушкой в руках кукловода. Она сражалась. За право любить, получать человеческое отношение, говорить то, что хочет. Муж зря посчитал, что она этого не умеет.

Друзья с удовольствием наблюдали за страстной борьбой двух красивых людей.

Он поворачивал ладонью голову с гладкой причёской в нужную сторону, она её гордо вскидывала, отвечая решительным взглядом, движением бёдер, па длинных ног. Занятия танцами в детстве не прошли даром.

Чёрный ангел парил над красным знаменем победы. Как символ прошедшего дня.

Короткое:

– Иди за мной! – Давид тащил за руку в сторону туалета. – Сейчас яйца лопнут. Твой оргазм дома.

Дверь заперта. Она прижата лицом к стене. Ноги грубо раздвинуты. Очередные трусики порваны. Муж вошёл одним рывком, не заботясь, готова ли к вторжению. Несколько глубоких толчков и он кончил с рыком, изливаясь в неё с ворчанием в ухо: