Набрав полную грудь воздуха, и выдав зычное: “Есть кто живой?!”, – он приготовился ждать. Ждать пришлось недолго: через минуту подошёл кто-то из персонала.

– Могу я быть чем-то полезен, сэр? – на чистом русском произнес, с виду, мулат.

– Да, горючее надо. Про правила не надо, на то они и существуют, чтобы делать исключения. Сделаешь?

– Чего желаете?

– Вискарь, текилу, ром и что-то из местного. Минералку упаковку. маринованные огурцы, кетчуп, майонез и пару лепёшек. Ну ещё чего-нибудь сообрази. Фертшейн?

– С вас за услуги сто песо, – любезно улыбнулась обслуга, демонстрируя ряд ровным и белых зубов. – Плюс на расходы примерно сто шестьдесят евро.

– Сколько?! – взревел Гена, намереваясь научить хама считать.

Но хам, мило улыбнувшись, легко поклонился и развернулся к нему спиной, намереваясь уйти.

– Эй, ты, как там тебя, холоп, бля, вернись! Эти ваши тугрики, песы – в евро сколько будет? Назови общую сумму.

– Всего-то каких-то жалких двести евро, сэр, – и снова улыбка от уха до уха.

Гена чувствовал, что его где-то жёстко наёбывают, но решил не спорить, ибо душа срочно требовала разрядки. Он вернулся в номер, вытащил двести евро и выйдя из номера, протянул портье.

– На, крохобор. Сдачу оставь себе, но чтобы через двадцать минут всё было здесь! Иначе вернёшь бабки, все, понял?!

– Как скажете, сэр, – улыбнулся парень и направился к лифту.

Захлопнув дверь, Гена упал в кресло и засёк часы. В местном баре персонал такое покупать не будет, а магазинов поблизости точно нет. Хых, сейчас этот утырок накупит всего, но опоздает. И Гена с него получит и выпивку с закуской, и все бабки, до центика.

Секундная стрелка только начинала делать пятый оборот по циферблату, как в дверь постучали:

– Обслуживание номеров!

– Да нахер не надо меня обслуживать! – рявкнул, но дверь уже открывалась, и не успел он сделать вдох для нового возмущения, как другой портье вкатил тележку в номер и снял большую салфетку.

На тележке стояли бутылка рома, джина, текилы, кувшин с местным самогоном из сахарного тростника. Две горячие, ещё дымящиеся хрустящие лепёшки, банка маринованных корнишонов в рассоле, пиала с оливками, нарезанный лимон, баночка с майонезом и бутылочка с кетчупом. Вершал всё это великолепие тазик с пельменями, плавающими в бульоне.

Внизу тележки, на полочке, стояла упаковка из шести бутылок литровой минералки. Гена прикусил язык и смотрел, не в силах вымолвить ни слова.

Сволочи, вот к бабке не ходи – у них тут своя подпольная кухня и кладовка!

Подкатив тележку поближе, портье пожелал приятного аппетита и тихо удалился за дверь.

– Вот же сволочи, – разочарованно выдохнул Гена, махнул рукой и с удовольствием приступил к трапезе, не забывая регулярно проверять сообщения на телефоне.

***

Аня тем временем бесцельно бродила по городу, не зная ни чем себя занять, ни что делать дальше. Отцу она пока не звонила, незачем нервировать любимого старика, да и самой, поди, не шишнаццать лет – разберётся.

Только вот никаких вариантов развитий событий в дальнейшем в голову не приходило. А делать что-то надо было, и в самом ближайшем будущем. Как говорится: сказал “А” – говори “Б”! Да только где эту “БЭ” взять…

В задумчивости бредя по набережной и поедая дёнер, политый клубничным соусом, Аня не успела отойти с дороги в сторону, и её толкнул несущийся на роликах мужик. Дёнер со смачным шмяком впечатался в набережную прямо под Аниными ногами.

Хлюпая носом, она стояла, не в силах сойти с места. Жалко было безумно такую вкуснятину. Всхлипнув, отошла к парапету и опёрлась на него, грустно смотря на воду в реке. Внезапно над ухом раздался низкий мужской, с хрипотцой голос: