— ДТП? — снова нахмурилась я. — Я ничего не помню. Куда я ехала? Зачем? Как произошла авария?

— Боже, — мама прижала ладонь к губам. — Это что, амнезия?

— Так, погодите. — доктор присел на край кровати и всмотрелся в мое лицо. — Вы же помните как вас зовут?

— Да, — кивнула. — Рита. Меня зовут Рита.

— А полное имя?

— Полянская Маргарита Владимировна.

— Сколько вам лет?

— Двадцать два. В апреле исполнилось, — уверенно ответила. Это я помнила прекрасно.

— Так, хорошо. Какой сейчас год и месяц?

— Август, начало… Две тысячи двадцать третий год.

— Прекрасно. — врач удовлетворенно кивнул и указал на маму. — А её вы помните?

— Конечно. Это моя мама, Полянская Инесса.

— Ну вот видите, Инесса Александровна. Из памяти вашей дочери выпал лишь короткий промежуток времени. Что характерно для ретроградной амнезии. Это частое явление при травмах головы. Травмирующие события выпадают из памяти. Но при должном лечении и восстановлении организма вся память в скором времени вернется. За дальнейшим же будем наблюдать.

— Слава Богу, — облегченно выдала мама, опустилась на стул и сжала мою ладонь. — Все будет хорошо, родная. Потерпи немного.

Через пару минут пришла медсестра и вколола мне что-то волшебное. Боль сразу начала отступать и меня потянуло в сон.

— А папа где? — уже сонно спросила я.

— Скоро приедет, Рит. Ты пока спи, девочка моя… Спи, мы будем рядом с тобой…

Перед погружением в темноту в памяти всплывает красивое мужское лицо. Темные волосы, синие глаза, волевое лицо … Лёша. Мой Лёшка… Как я могла по него забыть?

Где он? Что с ним? Тоже пострадал в ДТП? Или его со мной не было?

Хочу спросить об этом у мамы, но не успеваю. Губы просто не разлипаются, а потом и веки смыкаются плотно. Так, что не разлепить.

Сон наваливается бетонной глыбой, заполняя туманом сознание…

Последнее, что мелькает в памяти — это красивая кружевная фата, улетающая в голубые небеса….

***

Следующее пробуждение далось легче. Перед глазами не плыло, а боль если и была, то где-то далеко на периферии.

Сознание было ясным, что не могло не радовать.

А еще я сразу увидела Лёшку. Он сидел возле моей кровати и смотрел в пол. Выглядел любимый ужасно: помятая одежда, всклокоченные волосы, заросшее жесткой щетиной и страшно осунувшееся лицо.

Но зато я не увидела на нем бинтов, гематом, порезов и ссадин. А это значит, что в ДТП Лёшка не пострадал. И меня сразу охватила неимоверная волна облегчения. Ведь за любимого человека всегда боишься больше, чем за себя.

— Лёш, — зову я, и он аж вскидывается весь. — Ты в порядке?

— Об этом я должен тебя спрашивать, — осторожно отвечает он, смотря на меня встревоженным взглядом. — Как себя чувствуешь?

— Терпимо, — слабо улыбаюсь и протягиваю ладонь, которую Лёша берет сразу же, но с каким-то отчаянным выражением на лице.

Резко подносит её к губам и начинает целовать, отчего по моей коже мурашки начинают плясать. Так приятно…

— Прости, Рит. — лихорадочно бормочет, не отрывая губ от моей ладони. И смотрит так виновато, что у меня сердце начинает щемить. — Прости, любимая. Я во всем виноват, но я не хотел, понимаешь? Не хотел, чтобы так вышло. Боже, я чуть не спятил, когда узнал, что ты попала в аварию. Я так боялся тебя потерять.

— Лёш, ты чего? — не понимаю я. — Не ты же виноват в аварии, так? Не ты был за рулём?

— Ты ничего не помнишь? — лицо Алексея вытягивается, и цветом становится похожим на простыни, на которых я лежу.

— Нет, – качаю головой. — Хотя погоди, какое сегодня число?

— Восьмое, — произносит он как-то обреченно, а я тут же застываю. Сквозь завесу прорывается первое воспоминание.