А тем временем боль в ноге усиливалась и я не знала, что мне делать. Встать не могу. Ползти? Но это для меня было в данный момент слишком унизительно. Поэтому собрав волю в кулак и глотая слезы, я предприняла еще одну попытку для того, чтобы подняться на ноги:

– Не смейте без моего разрешения заходить в дом. Слышите! Я вызову полицию!

Угрожающе цежу сквозь зубы.

Но парочка не обращая на меня никакого внимания ускоряет шаг и скрывается за дверью.

– Черт! Черт!

Больше не сдерживая слез и эмоций, всхлипываю громко и тут же вытераю слезы рукавом.

– Не прощу. Никогда….

Я почти не наступаю на ногу. Прыгаю на одной. Подгоняемая чувством досады и обиды направляюсь в дом и сосредоточенная на том, чтобы не зацепиться за что-то и снова не упасть, я все же умудряюсь задеть канистру…

Дальнейшие события происходят, как в тумане…
Наблюдаю за собой как будто со стороны…

Состояние аффекта: именно так мне потом объяснят знающие люди, в каком состоянии в тот момент я находилась…

…Не контролируя свои действия, свои мысли, саму себя, под влиянием чувства ярости, злобы. Я не осознавая, что творю облила остатками солярки дверь, порог и, чиркнув спичкой бросила ее на порог.

Девочки! Спасибо вам огромное за поддержку!

Очень приятно !
♥♥♥

И я вам безмерно благодарна за комменты, за звездочки!

Вы мои Вдохновительницы!

♥♥♥

И чтобы не потеряться: не забывайте добавлять историю в библиотеку!

4. Глава 4

Месяц спустя

Из зала суда, выхожу в сопровождение Альбины. Девушка радостно улыбается. А у меня глаза на мокром месте: и это не от того, что с меня сняли обвинения в “Умышленном причинение тяжкого вреда здоровью”, а потому, что спину прожигает сердитые взгляды сестры и матери. Даже представить себе не могла, что так тяжело буду переносить разрыв с ними и то, как внезапно мы оказались по разные стороны борта.

Никиты на судебном заседании не было. Он все еще находился в больнице. Якобы на реабилитации. Хотя все в городке знают, что ожоги у него давно зажили и все это шоу для галочки, для судей и для того, чтобы с меня получить кругленькую сумму за моральный ущерб. Вот только ничего у него не вышло. И все благодаря – Альбине и ее жениху.

– Ну, не грусти, Ульяна. Ты должна радоваться, что все наконец-то закончилось. Но и это не самое главное. Самое важное здесь то, что ты на свободе, детка.

– Да. Знаю, что ты права, Аль, а поделать с собой ничего не могу. Сердце не на месте. До сих пор не могу поверить в то, что мать оправдывает поступок Жанны. Разве так можно?

Я все же не удерживаюсь и бросаю осторожный взгляд в сторону родительницы и сестры. Обе уже стоят ко мне спиной и о чем-то увлеченно беседуют с адвокатом. Душа заныла болезненно.

– Ульяна, ты еще совсем ребенок. Сколько тебе? Двадцать два? – отвлекает меня Альбина вопросом.

– … три, – поправляю ее.

– Ну так вот, поверь мне наслово, моя девочка, жизнь она такая длинная и порой судьба бывает такой коварной, что возможно однажды, тебе сегодняшние события покажутся прелестными цветочками, а не ядовитыми ягодами, как ты видишь их сейчас.

Альбина замолкает на минуту. Мы подходим к машине, девушка пикнув сигнализацией открыла передо мной дверь с пассажирской стороны.

– Падай, – кивает.

Я не отказываюсь от помощи Альбины. Мне она сейчас крайне необходима. Уж не знаю почему Альбина так печется обо мне, но мне приятна и важна ее забота. Если бы не Аля, то не знаю, что со мной бы было. Одно только предварительное расследование у психов столько нервов мне съело, думала со страха умру. Но ничего – выжила. Да и врачи ни разу не засомневались в моем рассказе… Ха, еще бы.