Горько усмехаюсь, не верю собственным мыслям. Но это ведь правда! Я не хочу оказаться дурочкой, которую несколько лет водили за нос. От которой бегали к любовнице, забыв приехать в больницу.

Мне казалось, что муж совсем не изменился! Я не видела никаких признаков лжи или измены! Да, работал много, но это было всегда с момента, как Дима возглавил фирму. Задерживался? Не в первый, не в последний раз.

А теперь ощущение, что я зажмурилась от страха и не видела очевидного!

Так что да, мне действительно важно, чтобы это было всего лишь раз.

Мне хочется верить словам Димы, но ведь они могли познакомиться и в другом месте. Потом муж устроил свою любовницу к другу, как пытался это сделать со мной.

Да?

Нет?

– Откуда у тебя её трудовая? – как трусиха выбираю самый безопасный вопрос. – У всех сотрудников фотографируешь?

– Нет, Тась, я смотался в офис, - зевает, на фоне шумит кофемашина. – Решил не откладывать это до завтра. Мне нужно как-то возвращать твоё доверие, вот, делаю всё для этого. Там ещё видео есть.

– Мне стоит бояться?

– Там день пятницы, сломанный лифт, мой марш-бросок по лестнице. Вообще, если хочешь, я могу прислать тебе все записи видеокамер, чтобы ты убедилась. Я всё равно пока в офисе, разбираюсь с бумагами.

– Руслан проснулся, мне пора. Я перезвоню.

Я бесстыдно вру, прикрываясь сыном. Оставляю телефон в ванной, выключив вибрацию, чтобы не было соблазна ответить. Вряд ли кто-то другой будет звонить мне.

Все записи.

Все!

Словно у меня нет другой работы, кроме как отсматривать часы видеоматериала, проверяя на верность собственного мужа. Дима решил разрушить нашу семью, а я должна разбираться в этом.

Хотя заинтересованность просыпается, лениво царапает моё сознание, с каждой минутой всё сильнее. Действительно Дима звонил, пока поднимался пешком? Никакой измены в тот момент не было?

– Ох, мой хороший!

Руслан действительно просыпается, отвлекая меня от всех мыслей. Я полностью сосредоточена на своем маленьком солнышке. Забалтываю его, и себя за компанию.

Кормлю малыша, позволяя сжать пальчиками рукава моего свитера. Растянутая ткань интересует сына куда больше, чем бутылочка со смесью. Постоянно выпускает соску, начинает плакать из-за этого. А потом история повторяется.

– Ну что ты, мой хороший, - выдыхаю облегченно, когда нелегкий завтрак заканчивается. – А пойдём гулять? Как хорошо, что ты ещё не научился говорить мне «нет».

Мне очень неудобно из-за того, что коляски здесь нет. Я ведь почти не взяла с собой вещей из дома свекрови, запихнула что-то в дамскую сумку на всякий случай.

По-хорошему, мне нужно спокойно забрать вещи из квартиры, сесть на поезд и помахать ручкой столице. Но с другой стороны… А дальше что? Какое будущее будет у Руслана?

Если не сейчас, то через несколько лет мне придётся вернуться. Сыну будет лучше в столице: качественное образование, больше возможностей с самого начала.

Я хочу эгоистично сбежать к отцу, под его крыло. В дом, где всё пахнет детством. Можно упасть на односпальную кровать, завернуться в колючий плед и рассматривать пожелтевшие звездочки на потолке.

Там безопасно, спокойно.

Никогда ничего плохого не случается.

Но могу ли я ставить свои желание выше сына? Я обязана подумать о Русланчике, о том, что будет лучше для него. Может, уехать на несколько месяцев, а потом вернуться?

Господи, Немцов, чтоб ты провалился!

Ошибка его, а страдаю я.

– Мой хороший, - я улыбаюсь, чуть раскачиваю люльку в руках. Сын пыхтит и смеется, наслаждаясь своеобразными качелями. – Нравится, да?

На улице думается легче. Рядом с отелем есть небольшой парк, где резвится малышня. Мороз кусает щеки, я запрокидываю голову к небу. Ловлю падающий снежинки кожей, остываю.