– Спасибо, Мариш. А ты приедешь?

– Нет, мам. Я немного приболела все же. Лечусь, отдыхаю. Как Егор вам надоест, выпроваживайте. А Улю в понедельник заберу.

– Выздоравливай поскорей. Пей побольше, про противовирусные не забывай.

– Да, хорошо, – улыбнулась в трубку. – Как там Улька? Нормально папу встретила?

– Будто и не расставались. Дети, они иначе все воспринимают, ты же знаешь.

– Да. Передавай тогда ей привет. Пусть позвонит мне потом.

Попрощалась с мамой, убрала телефон и снова закрыла глаза. Быстро поняла, что спать уже совсем не хочу. Да что такое-то?! Вроде суббота, спи сколько влезет – а то одно, то другое!

Полежала еще минут пятнадцать и решила вставать. А то мысли в голову всякие лезут… Про Егора, про то, за чем приехал, про его женщин, про то, как жил все это время. Скучал ли по нам или так – радовался, что мы в порядке и только?

Закинула стирку, прибралась, подготовила вещи дочери к новой неделе. Потом заказала продукты и приготовила поесть. Сама-то я не воздухом питаюсь, а Егор может и где-то по дороге перекусит. Когда закончила, впихнула в себя пару ложек, а после выпила все положенные лекарства. Мне явно стало лучше. Наверное, если бы не неожиданности с самого утра и вовсе хорошо было бы.

Уля позвонила после обеда. Защебетала в трубку, как весело она проводит время с папой, бабушкой и дедушкой. Спросила, не приеду ли я. Пришлось честно сказать, что не хочу никого заразить, поэтому посижу дома одна.

– Мам, – дочь явно вышла куда-то и прикрыла за собой дверь. – А папа снова будет жить с нами?

Вот вроде простой вопрос, а я будто дар речи потеряла. В голове вертится, а не слова выдавать из себя не могу.

– Я не знаю, Улька. Честно. Сказал, что приехал временно и пока поживет у нас. Спроси его сама, пожалуйста.

Искренне считаю, что шестилетний ребенок уже может вполне успешно общаться со взрослыми. Особенно с родными.

– Я и спросила, – возмущенно проговорила дочь, будто я усомнилась в ее умственных способностях. – А папа сказал, что всегда-всегда теперь будет с нами.

– Ну, если папа так сказал…

Мда, как и всегда. Егор что-то наобещал, а разгребать потом мне. Ладно, разберусь, когда этот летучий голландец снова покинет нас… Иногда просто хочется его прибить за такое отношение к ребенку – захотел уехал, ничего не объяснив, захотел приехал не предупредив. И в отличие от меня, Уля вполне может в это поверить. Безоговорочно и искренне. А спустя время снова будет плакать из-за папы-потаскуна. Они и общаться после нашего развода стали только когда я нашла в себе силы периодически разговаривать с бывшим. Ради Ульки, конечно. Если Егор проведет нас повторно через такое, то я не знаю. Лишу его родительских прав, к чертовой матери! Хотя неизвестно, встанет ли суд на мою сторону – обеспечивает, звонит, интересуется.

Еще через часик позвонила мама. Сообщить, что у них все отлично.

– Егор просто не отходит о Ульки. Катает ее на спине, кормит с ложки, смотрит вместе мультики, – голос мамы был восхищенно-благоговейным.

И почему в нашей культуре мужчина, занимающийся собственным ребенком, вызывает такие странные чувства? Мамочек никто что-то не нахваливает за ежедневный напряженный труд по воспитанию…

– Кормит с ложки? Ему никто не сказал, что Уля уже вполне успешно справляется с этим сама? – невесело хмыкнула.

Несмотря на то, что Егор ушел, когда дочери было уже больше четырех, время ее кормления с ложки он все равно умудрился пропустить. Неинтересно тогда это ему было – работа, друзья, телефон и ноутбук. Это все оказалось занимательнее, чем вытирать еду с маленького человека. И уговаривать съесть еще ложечку.