Меня будто стрелой пронзает. Он всегда так делал, чтобы меня успокоить. Какая же сволочь! Использует такой гнусный прием, а сам плевать на меня хотел. Вот теперь на глазах закипают злые слезы от обиды.

Ринат шепчет ласково:

- Котенок… прости. Это поэтому ты сегодня сама не своя, да? Почему ты не сказала? Я бы приехал, сходили бы к врачам вместе. Надо было сразу позвонить… - уговаривает он бархатистым голосом, будто загипнотизировать хочет этими урчащими нотками. – Мне, наверное, надо будет тоже к врачу сходить, да?

Молчу еще минуту, собираясь с мыслями. А еще приводя мысленно сотню аргументов, почему я не должна забить неверного супруга подушкой с особой жестокостью. Лишь немного успокоившись, шмыгаю носом и делаю как можно более обиженный тон:

- Надо… я посмотрю, когда у тебя свободное окошко в расписании и запишу тебя на эту дату. Если ты и правда хочешь, конечно.

Снова давлю на его чувство вины и это срабатывает.

- Хочу. Очень хочу, лапуля.

Выворачиваюсь из его рук и вытираю поспешно слезы.

- Ладно. Я схожу приму ванную. Сегодня день был сумасшедший, сам понимаешь.

- Тебе помочь?

Лапища мужа недвусмысленно хватается за бедро. Невольно скашиваю взгляд вниз, на бугор на брюках. На взводе все еще. Я же, наверное, и с Эльвирой помешала пообжиматься, вот он и голоден до сих пор.

- Забыл что ли? – хмурюсь и дую обиженно губы. – Три месяца без секса!

- А давай с завтрашнего дня начнем? – Ринат подается вперед, воркует прямо в губы.

А глаза – хитрющие, масляные, как у котяры мартовского.

Может я и поддалась бы раньше, но не теперь.

- Может вообще с понедельника тогда? Или с Нового года? Если тебе ребенок не важен, то…

- Я понял, - обрывает и тут же идет на попятный. – Схожу в гостевой душ, рукой обойдусь.

Ребенок этому предателю важен. Только не от меня и не потому что хочет, а чтобы наследство получить. Что же такого дед Горского в завещании написал? И как Ринат его раньше полугода заполучил, когда оглашение только завтра?

Я сбегаю в ванную, пока изменщик снова на поводу у либидо своего не сцапал меня и не зажал где-нибудь. Щелкаю замком на двери ванной и сползаю по ней спиной.

А вот теперь еще одна проблема… где мне найти врача, который мне подыграет? При том, что ни одного знакомого в медицине у меня нет.

8. Глава 7

Вместо юриста по бракоразводному процессу сегодня утром мне предстояло сопровождать мужа к нотариусу для оглашения завещания его деда. Полночи я глаз не могла сомкнуть, на самый край постели сползла и все прислушивалась к ровному дыханию Рината. Тот спал сном младенца и никакая совесть его не душила.

Как давно его измены продолжаются? Как давно он приходит домой, делая вид, что все хорошо? Что задерживается на работе он из-за большой занятости? Все это не шло из головы и лишь под утро я заснула беспокойным сном.

В кабинете нотариуса уже сидят Марат и Эльвира. Мы с Горским занимаем кресла напротив них. Нас разделяет лишь низенький журнальный столик со стеклянной поверхностью. Ринат одаривает Сафина долгим угрожающим взглядом. Опустившись в кресло рядом со мной, он тут же заграбастывает в свою руку мою ладошку, которую я положила на подлокотник, и по-хозяйски сжимает.

- Привет, - ухмыляется Марат.

Эльвира молчит. Только глазами прожигает меня и своего любовника.

Из головы не идут слова Горского, случайно подслушанные в кабинете. Как он там сказал? «Когда Лерка родит, я буду свободен и богат»? Что ж, осталось услышать, что такого написано в завещании его деда, что Ринат уже вчера был готов самоотверженно делать ребенка.

Кладу ногу на ногу и слегка покачиваю ей. Взгляд Эльвиры тут же цепляется за баснословно дорогие лодочки с характерной красной подошвой. Они из ограниченной коллекции, каблук высоченный. Раньше я предпочитала носить более удобную обувь, все же бегать целый день на шпильках – себя не жалеть. Но эти туфли подарил Ринат, поэтому сегодня впервые я их надела.