Сработало.

Я успокоилась. Стала наслаждаться этими моментами, которые останутся в памяти до следующего визита в родной детдом. Потом вышла подышать воздухом и легкие стянуло оттого, что выдался момент поговорить.

Этого избегать я не хотела.

- Как ты? – спросил так просто, словно мы виделись вчера еще, а не десять лет назад.

Черт, а ведь это действительно большой срок.

- Не знаю. Наверное, хорошо. Этот вопрос, кстати, один из самых сложных.

- Правда?

- Потому что каждый раз думаешь, как правильно ответить.

Это правда. Порой сами люди спрашивают это не потому, что на самом деле желают знать как твои дела.

- Почему? Разве нет желания ответить как есть?

- Чаще всего нет.

Подняв голову, я смотрела на небо, слишком звездное для этой странной ночи.

- Даже мне?

Меня удивил его вопрос. Не должен был, но удивил.

И я поняла одно, что просто не хочу ему говорить ничего из того, что вызовет жалость. И жаловаться в целом. Не потому, что стыдно. Потому что мы взрослые люди, и есть вещи, которые однажды меняются.

Я скучала по другу, но внутри я на него обижена.

- Тебе особенно.

- Заслужил, - опустив голову, он пинает маленький камешек гравия.

- Ничего ты не заслужил. Для всех мы выбираем один ответ: «Все хорошо».

- Вот именно, для всех.

- Брось, Антон. Я не хочу говорить о том, что ты сбежал кучу лет назад, а сейчас обижаешься из-за того, что ты не на первом месте в моем списке доверия. И этот вечер не для грусти.

- И все же…

- Никто никому ничего не должен, - заключаю и решаю перевести тему: - Завтра приедешь на матч, против воспитателей?

- Не могу. У Лизы работа в понедельник с самого утра, нужно отдохнуть после длинной поездки.

Мы замолкаем на пару секунд.

- Знаешь, теперь увидев тебя и твою девушку сейчас, я понимаю, почему ты не встречался ни с кем из девчонок. Кстати при этом, разбив немало сердец.

- О, неужели? Интересно послушать твою версию, - сложив руки на груди, он поворачивается и по-мальчишески кивает, чтобы начинала.

- Ну, я вижу эту девушку. Она такая серьезная, дерзкая, прямая, уверена, что потрясающе умная. Еще красивая, разумеется, - с каждым словом он сильней щурился. - В общем, Юлька Усякова, которая так и не дождалась от тебя приглашения потанцевать на выпускном, тоже согласилась бы со мной, что никто бы не сравнился с твоим идеалом.

- Какой глубокий анализ, - как-то невесело отвечает.

- Скажем так, она умеет себя подать. И я за тебя очень рада, Тош.

На мои слова он ничего не говорит больше, и мы снова замолкаем.

Странно, что общение слишком натянутое. Хотя, может, мне так кажется, потому что другого Антона я и не знала никогда.

- Мне жаль, что мы потерялись, - громом его слова меня придавливают к земле.

- И мне, - в горле образовывается ком, который мешает дышать, а еще дурацкие слезы откуда-то возникают.

- Я должен идти.

Отчего-то эта фраза звучит странно.

- Конечно, - поворачиваемся друг к другу.

Я пытаюсь улыбнуться, в то время как он угрюм, а может, просто устал от насыщенного дня.

- Иди сюда, - он раскрывает руки, и я быстро оказываюсь в его теплых дружеских объятиях.

Пытаюсь не делать эти прощальные объятия слишком крепкими, но наши руки слаженно стискивают друг друга все сильней.

- Я рада, что мы встретились сегодня, - шепчу, будто тайну.

- И я, - ответ звучит еще тише.

Мгновение становится душераздирающим и если он продолжится, то я просто разревусь. Но этого не случается, потому что…

- Антон, - доносится с крыльца школьного корпуса голос его девушки, и мы оба ослабляем хватку рук, опуская их. – Ну я жду.

- Иду, - кричит, не оборачиваясь.

Он смотрит на меня, быстро бегая глазами по лицу, а потом коснувшись щеки большим пальцем, улыбается, прежде чем развернуться и уйти, сказав, что мы спишемся или созвонимся. Я наблюдаю за тем, как они садятся в его глянцевую, черную машину и, проезжая мимо меня, посигналив, скрываются за воротами детдома.