Когда мы еще там учились, подобного не было. Всегда скромно, зато концерт шикарный. Дети были и есть артистичные, с нашей-то любимой Светланой Геннадьевной, ответственной за художественную составляющую нашей жизни иначе не бывает.

Вспомнив о жизни в детдоме, внутри вдруг все сжалось. От любви к этому месту, от счастья, которое я испытывала каждый день, бурю радости. Одиннадцать лет жизни, бок о бок с учителями и воспитателями, которые были с нами и днем, и ночью.

Я никогда не смогу забыть то уважение от вложенных в нас сил и любви от всех педагогов.

Размышляю о цветах, которые дарю воспитательнице в каждый наш приезд, и с улыбкой вспоминаю ее слова. Неизменные с годами: «Ну вот зачем, Дианка? Лучше бы шоколадку купила или оставила на что-то полезное». И ведь не докажешь, что ты от всего сердца выражаешь свою благодарность за годы теплоты и добра нежных рук, так похожих на мамины.

Дома созваниваюсь с Аллой Николаевной. Уточняю дату и время, избегая вопросов о нас с Пашей, и прощаюсь, не желая расстраивать.

- И что? Согласишься? – вытянув с блаженным стоном свои длинные ноги, спрашивает Люда.

- Нет. Мне спокойней на автобусе. Я так зла на него.

- Я же сказала, разведут в любом случае.

- Просто его упертость. Это же глупо.

- Он рассчитывает на то, что возьмет тебя измором. Правда не понимает, что это в отношениях не работает, когда накосячил так… как он, в общем.

- Я думала, Люба пойдет в атаку теперь. Двери же открыты.

- Ой знаешь, что самое забавное в этой «неразделенной любви»? Что она сильна, когда не твоя.

- Плевать. Пусть делают что хотят.

- Вот это моя Дианка, - усмехается подруга. - Что там с квартирой? Ты по-прежнему настроена?

- Ага. Вернусь после этих выходных и поеду смотреть.

- И горжусь тобой и по заднице настучать хочется. Я ж квартплату не беру, живи да за коммуналку плати, остальное откладывай, но нет же…

- Вот значит, гордись.

- Горжусь, что поделать. Вещи собрала?

- Да. Мне-то надо платье и сменку на воскресенье. Жаль, ты работаешь.

- Мне прошлой поездки хватило.

- Я не думала, что тебя так растрогает та поездка.

- Может мне и правда усыновить ребенка?

- Стоит поискать другую работу, или попросить иной график, сама знаешь.

- Знаю и это не проблема.

- Эта тема сложная и не подходит для такого вечера с бокалом вина.

- Ладно, потом.

8. Глава 8

Поездка в два часа вышла нормальной. Я весь путь читала. А если нет, то смотрела на бескрайние поля. Погода все больше напоминала, какое время года совсем скоро возьмет бразды правления, и потому утепленное пальто спасло от холода в сочетании с уютными полуботинками.

Родной городок, где располагался мой дом. А никак иначе я не называла детский дом, встретил узкими улицами и небольшим количеством людей. Весьма дешевое такси и вот я на месте.

Прошло немало лет, а я, снова оказавшись напротив ворот интерната, ощущаю на глазах слезы. Помню, как было страшно ступать за порог. Помню, как колотилось сердце при мысли о том, что завтра я уже не буду обедать в привычной столовой за десятым столом, что свою посуду я буду мыть сама, что никто не скажет: «Пора спать!».

Это было время перемен. Удивительно, ведь сейчас у меня точно такой же период. Но мне уже не семнадцать. На десять лет больше, а я снова потеряна.

Вздохнув, я вошла в синие ворота и сразу же перенеслась куда-то далеко.

Встреча с директором и многими воспитателями, которых я помнила, вышла эмоциональной. Но самой-самой, была одна-единственная.

Наша Алла Николаевна по-прежнему была воспитателем отряда девочек. Сейчас ее отряд — это шестиклассницы. И через три года она снова будет прощаться с теми, кого вела с пятого по девятый.