- Мой ребёнок. – Шепчу я, глядя на Машу. – Что с моим ребёнком? – кладу руку на живот и понимаю, что дочки там нет. – Что с моим ребёнком?! – повторяю я вопрос, но Мария почему-то молчит, пытаясь не встречаться со мной взглядом.

Я не понимаю, откуда во мне берутся силы, но я пытаюсь встать с кровати. И у меня это почти получается. Но Маша тут же хватает меня за плечи, пытаясь уложить обратно.

- Ксюша, миленькая моя, успокойся. – Уговаривает она меня.

- Где мой ребёнок? Где моя дочь?! – кричу я на разрыв. – Где моя дочь??!!

В это время в палате появляется Андрей, в сопровождении доктора и медсестры.

- Андрей, - тут же обращаюсь я к нему, - что с моей дочкой? Где она? Она жива?

Но он тоже молчит, и, как и Маша прячет взгляд.

- Она жива? – уже тише повторяю я вопрос, но надежда на чудо тает с каждой минутой.

- Ксюша, я сожалею… - начинает он, но я его уже не слышу.

Боль, отчаяние и безысходность пронзают всё моё тело, разорвав душу и сердце в клочья.

- Не-е-ет! – кричу я. – Этого не может быть! Нет! – выдёргиваю из руки капельницу и, закрыв лицо руками, начинаю плакать. – Я же пыталась её защитить. Этого не может быть, это не правда. – Не принимаю ситуацию я.

- Успокоительное. – Командует Андрей, и медсестра, с помощью Андрея и другого доктора, делает мне укол. Ещё мгновение, и я проваливаюсь в спасительную пустоту, где нет столько боли.

***

Вертинский

Просыпаюсь и не сразу понимаю где я. Реальное положение вещей приходит после того, как я окидываю взглядом обстановку вокруг меня. Делая вывод, что я сейчас нахожусь в больнице.

Ко мне подключены разные аппараты, который считывают биение моего сердца и пульс. На лице кислородная маска, которая не даёт произнести ни слова.

Хочу снять её, но в одной руке у меня капельница, снабжающая мой организм каким-то лекарством. А другая в гипсе. Начинаю бессвязно мычать, пытаясь привлечь чьё-нибудь внимание, хотя совсем не уверен, есть ли здесь вообще кто-то.

Но мне везёт, на мои звуки ко мне подходит Андрей.

- Ну, слава, Богу. – Выдыхает он. – Очнулся. Ну и напугал же ты нас.

- Ксюша, где? – чуть слышно спрашиваю я.

- Она в реанимации. – Коротко отвечает брат.

- Как она? – с трудом выговариваю следующий вопрос.

- Состояние стабильно-тяжёлое. Но сегодня утром она пришла в себя. – Обрадовал меня Андрей.

- А дочь? – сердце вновь замирает, ожидая ответа.

- Дим, прости, но, - он ненадолго замолчал, - её больше нет.

Чувствую, как с этими словами боль пронзает меня всего. И это болит не тело, это болит душа, разрываясь на мелкие кусочки. Начинаю выть от этой боли, понимая, что в том, что произошло, только моя вина. Это я не смог их спасти, я не защитил Ксюшу и своего ребёнка. Это я и только я виноват в случившемся.

- Ксюша знает? – с трудом справляясь с болью, спрашиваю я.

- Да. Мы сказали ей. – Ответил брат. – Она очень тяжело приняла это, и мы были вынуждены сделать ей укол с успокоительным.

Тяжело? А как она должна была это принять? Бедная моя девочка, как же ей сейчас больно. Родная моя, вот бы я сейчас был рядом и смог помочь пережить ей этого горе. Хотя, как всё это можно пережить? Даже представить боюсь, что почувствовала моя жена, узнав эту страшную правду.

А виноват в этом я и только я. Я не уберёг их, я не спас. И я никогда себя не прощу за это.

***

33. Глава 33

Ксения

С момента аварии прошло две недели. Я сама, физически, уже почти оправилась. Лишь некоторые ссадины, да синяки давали о себе знать, ну ещё пара сломанных рёбер. Если так рассуждать, то я легко отделалась, в отличие от Димы, которого уже дважды вводили в медикаментозный сон, так как его состояние резко ухудшалось.