- Я всё подписал, Лизи. И незачем было приходить к моей жене с подобными разговорами.

Лизи...

Бездна! Он называет ее "Лизи"! До тошноты противно.

И говорит это так ровно, словно я не стою сейчас здесь.

- Родной, ну, так я же хотела как лучше, - мурлычет "Лизи". - К тому же, эта твоя курица даже забеременеть не может. А я смогла, - с гордостью произносит эта "гусыня", оглаживая живот и бросая на меня торжествующий взгляд.

- Не смей Лилиану так называть. У нас был уговор. Ты получаешь дом, ни в чем не нуждаешься, а с женой я решаю проблему сам.

Проблему...

- Я всё ещё здесь, - напоминаю я, но мой голос предательски дрожит, а почва из под ног словно ускользает. - Хватит при мне говорить так, будто меня здесь нет.

- С тобой отдельный разговор будет, малышка, - усмехается Эйдан. А я, сделав вдох, чувствую, как от него исходит аромат женских духов. Духов этой Элизабет. Эйдан отпускает мою руку и набрасывает на себя белоснежную рубашку. Неспеша дастегивает педантично на каждую пуговицу.

Элизабет смеряет меня высокомерным взглядом, затем растягивает тонкие губы в улыбке, направляясь мимо меня к выходу и тихо шепчет:

- Эйдан теперь пребывает в хорошем расположении духа, благодаря мне. Как жаль, что ему приходится мирится с такой серой мышью в роли Истинной. Надеюсь, боги меня услышат и ты умрёшь. Освободишь Эйдана от уз с тобой.

Я поджимаю губы. Руки дрожат от захлестнувшего желания придушить магией эту гадину, но вспоминаю, заметив ее выпирающий живот, что эта девица носит ребенка.

Толкнув меня плечом, Элизабет проходит мимо, мне приходится посторониться. Я не опускаю взгляд. И , не оборачиваясь, произношу тихо, скорее от отчаяния, подчёркивая статус леди Элизабет на сегодняшний день:

- Спасибо, что обслужила моего мужа.

Стук каблуков прекращается.

- Что ты сказала, дрянь? - вкрадчиво произносит совсем не как леди.

- Глухая любовница, - усмехаюсь невесело, - теперь понятно, почему он держит тебя при себе. При тебе можно обсуждать всё, что угодно - не услышишь.

- Тварь! - почти рычит Элизабет.

- Заткнулись обе, - холодно приказывает Эйдан. - Лиз - на выход. Лили - сядь на диван.

Поднимаю взгляд на мужа и пытаюсь понять, отчего в моей душе даже горечи не ощущается? Фантомная душевная боль исчезла, уступив место зияющей пустоте. Теперь в душе так пусто, словно меня погрузили в вакуум. Нет ни одной эмоции. Просто ни одной.

Эйдан садится в кожаное кресло, идеальный, безупречный в своей белоснежной рубашке. Даже в боях он предпочитает белый цвет.

Его стальные мускулы на руках играют. Закатанные рукава практически трещат от того, как напрягается его тело. Белая рубашка. Он всегда одевает белую рубашку, а сверху военный камзол. Тоже белый.

Нравится ли ему, как ярко растекаются кровавые пятна на белом? Или он просто педантичен до мозга костей. Или просто любит белый цвет... может тем самым пытается обелить звание себя?

Пепельные недлинные волосы до плеч, сейчас собраны в низкий короткий хвост. Мужчина сосредоточен на изучении карты. Безупречен, красив, беспошаден. Фиалковые глаза с вертикальным зрачком неотрывно вглядываются в значимые метки на карте.

- Я был немного занят, Лили, - не поднимая головы, отвечает муж.

- Я не отниму у тебя много времени, - безжизненным голосом произношу я.

Увидев собственными глазами предательство, я даже не знаю, о чем сейчас говорить, что говорить, и есть ли смысл?

Эйдан ведёт себя так, словно не он только что имел эту девку на моих глазах. А я... а я чувствую себя мёртвой.

- Слушаю тебя внимательно, малышка, - поднимает голову дракон, а в глазах - голое предостережение. - Надеюсь, это действительно стоит того, чтобы вот так врываться в мой кабинет и отвлекать меня от дел.