Признав это, мне становится как-то легче, и я включаю воду. Тонкой струйкой она разбивается о мраморную раковину, чем дико напрягает. Мне сразу кажется, что это так громко, что он непременно проснется, и я как можно быстрее стараюсь привести себя в порядок. Слабо получается. Тушь и помаду я стерла, а следы все равно остались. Под глазами немного, на щеках отпечатки, но главное другое: ряд маленьких синячков, которые покрывают шею и грудь, даже живот.

«У меня засосов не было миллион лет...Как у школьницы…» - совершенно по-дурацки хихикаю, но вовремя прикусываю язык и высовываю голову обратно в комнату, - «Нет, спит, все нормально.»

Тогда я, наконец, выхожу. Мое платье нахожу сразу, а вот белье — с этим проблем гораздо больше. Трусики ладно, они валяются под подушкой, но где бюстгальтер? Это тайна, покрытая мраком, а разгадывать ее просто нет времени. Я до ужаса боюсь, что он проснется, наверно потому что слабо представляю себе разговор, который меня не обидит. Вряд ли он считает меня нормальной женщиной, может, и вовсе работницей древней профессии? Не хочу выяснять, для меня это уже слишком. Пусть и не должно бы волновать, что он там обо мне подумает, но, к сожалению, волнует, поэтому я ускользаю тихо-тихо, будто меня здесь никогда и не было.

Когда я выхожу на улицу, а двери за моей спиной закрываются, словно попадаю из какой-то сказки в реальность. Красавчик остался позади, а наша ночь, как карета, стала тыквой, стоило пробить двенадцати. Все вокруг серое. Питер вообще город богатый на этот оттенок, но сейчас я это вижу как-то более отчетливо и достаю телефон, чтобы заказать такси. Вот только не знаю куда? Домой? Я не могу вернуться домой, там он, а я не готова с ним говорить и видеть его. Одна только мысль о том, что мне придется посмотреть Саше в глаза, доводит до слез, которые я быстро стираю. Жаль так нельзя стереть воспоминания — просто взмахнуть рукой, и будто не было ничего, а оно же было.

- Черт… - шепчу, когда получаю сотню сообщений.

«Мама» звонила вам 76 раз.

- Черт, черт, черт!

Мама у меня паникер. Если я не отвечу ей на звонок, она начнет трубить «пожар», даже если прошла всего минута, а тут целая ночь…Представляю, что меня ждет. Но даже это лучше, чем встретиться лицом к лицу со своим разбитым сердцем, и я набираю ее первой.

- Марина?! Марина, ты где была?! Ты почему трубку не брала?! Марина, что происходит?! - начинает с ходу она, а я вздыхаю и совершенно не знаю, что сказать.

- Мам…эм…

- Марина, что случилось?! Почему Саша тоже не берет трубку?! Я уже ехать к вам хотела! Как ты могла так поступить со мной?! Знаешь же, что у меня здоровье слабое!

- Мам…

- Марина, ты просто эгоистка чертова!

- Саша изменяет мне!

Мама замолкает тут же, а я тяжело дышу, воровато оглядываясь, вытираю слезы и уже тихо продолжаю, чтобы не рассказывать всему городу о своей рухнувшей в одночасье жизни.

- Вчера я видела его с девушкой на набережной.

- Ну понятно… - протягивает она, цыкает в придачу и словно глаза закатывает, - Я так и знала! Говорила же тебе, говорила!

Прикрываю глаза. Это правда, конечно, мама уже десять лет твердит одно, как мантру: он тебя бросит, вот увидишь.

- Предсказание, наконец, исполнилось, - бурчу под нос, - Можно покупать карты таро и давать объявление в газету.

- Не хами мне! Приезжай, поговорим дома.

- Мам…

- Марина! Приезжай.

Не особо я хочу ехать, если честно, но опять же — это лучше, чем встретиться с мужем.

Саша

Я лежу на кровати в съемной квартире и смотрю в потолок. Все еще немного странно это быть здесь, но я бываю здесь часто, потому что я изменяю своей жене. Аж смех берет от того, как это звучит в моей голове, но такова правда. Я изменяю ей со своей бывшей девушкой — еще смешнее.