– А разве здесь здоровье не восстанавливается?

– Вот смотри, – Иксен придвинулся поближе. – Проткнул ты руку, она постепенно затянется. Но наступил ты в «Холодное сердце», пиши пропало. Либо жди, пока тебя полностью покроет льдом, испытывая при этом нереальные муки, и тогда ты вернёшься в баре или где сохранился. Либо разбивай полузамороженную ногу, чтобы избавиться от боли, но в таком случае ногу ты не вернёшь.

– Охренеть. То есть или я умираю, или лишаюсь части своего тела? А если меня разорвали на части? Я же и умер, и потерял руки с ногами.

– Вот смотри. Умираешь – воскресаешь. Возможно, в баре, возможно, там, где оставил точку привязки, возможно, где-то, хрен поймёшь где. А бывает, и вообще не возвращаются. Что же касается расчленёнки, то полчаса. Тебе даётся ровно полчаса на то, чтобы умереть после потери какой-нибудь конечности. Либо ты возрождаешься заново, либо каким-то образом восстанавливаешь утраченную культяпку.

– Восстановить тоже возможно?

– Есть слухи о чудодейственных артефактах, но лично я никогда их не видел.

– Хорошо, – кивнул я. – Значит, лучше не умирать. Всё как в жизни.

– Именно, друг мой. Всё именно так. Здесь приходится выживать. Уповать на госпожу Фортуну я бы не советовал.

– А что это за штука такая – холодное сердце?

– Цветок. Растёт в ближайших локациях. По крайней мере, в других я не бывал и точно об этом говорить не могу. Похож на бутон розы, только сотканный будто изо льда. Красиво, но смертельно опасно. Стоит только прикоснуться, как он лопается и выпускает красноватую пыль. Она-то и является убийцей. Тут же окутывает свою жертву, постепенно передвигаясь по телу и замораживая его. Один цветок может покрыть человека за полминуты. Но действует только на органику.

– То есть если я наступлю на такой в берцах, мне ничего не будет?

– Будет, конечно. Сердце чувствует человека. Вот если на машине ехать, тогда да – другой разговор. А так красная пыль проберётся под одежду и заморозит тебя. Только если ты не будешь в полностью герметичном костюме.

– Красная пыль, говоришь… – Я на мгновение задумался.

– Она самая. А что, видел где-то?

– Помнишь, когда на меня напал шайниль?

– А то.

– Вот тогда наступил на что-то, даже не разглядел. И под ногой красноватая пыль появилась. Тут-то эта тварина меня и повалила. А потом ты её подстрелил.

– Вон оно как, – кивнул Иксен. – Забавная штука. Выходит, шайниль непреднамеренно спас тебя.

– Видимо.

Наконец я доел и отодвинул пустую посуду.

– Так что, идём?

– А ты готов?

– Как пионер.

– Тогда поднимай свою задницу. Нам ещё многое надо обсудить.

Мы вдвоём покинули городок и шли где-то в его окрестностях. Везде, куда доставал взор, раскинулась зелень. Редкие деревья пронзали луга, через которые и повёл Иксен. Солнце уже светило над нами, значит, наступил полдень, что крайне меня удивило.

– Время идёт иначе? – спросил я напрямую.

– Да, – отозвался тот. – День проходит гораздо быстрее, хотя…

– Что?

– Иногда всё тянется, как обычно. Я не могу этого объяснить, здесь всё работает иначе, чем в реале.

– О, спасибо за инфу, капитан очевидность.

– А что ты от меня хотел? Если оно так и есть.

– За всё это время никто так и не продвинулся в изучении Излома?

– А сам-то много об этом слышал?

– За Гранью, как оказалось, вообще половина неизвестна, а оставшаяся половина либо недосказана, либо жутко перевёрнута.

На мгновение повисла тишина.

– Так всё же, куда делись люди? – первым не выдержал я. – Что-то в городке я не заметил никого из гражданских.

– Опять же, без понятия. Сам знаешь, по официальным заверениям военные всех эвакуировали, но-о-о… – недвусмысленно протянул он. – Я считаю это полным бредом. Сюда строго запрещено проникать.