«И всё-таки есть толк от этого аксессуара, – пробормотал он. – Интересно, а кортик сюда войдет?»

К удивлению Евгения, кортик в сумку вошел, словно она была специально подогнана под его размеры.

Зажав сумочку под мышкой, Евгений встал перед зеркалом, разглядывая себя в новом обличье, удивляясь, до чего быстро он вживается в образ женщины. Хотя ему было противно находиться в женском теле, но про себя он отметил, что женщина из него получилась очень даже ничего.

«И что дальше делать будем? – задал он вопрос своему отражению и тут же сам ответил: – Бухать! Снимем стресс, приведем свои мозги в порядок, а потом будем думать, как из этого дерьма выбираться».

С сумочкой под мышкой, с улыбкой на лице он вышел из дома. Постояв на крыльце, сделал глубокий вдох и зажмурился, подставив лицо яркому летнему солнцу. Ветер развевал длинные волосы, шелестел листьями яблонь, высаженных вдоль дорожки. Несмотря на всё пережитое за сегодняшний день, Евгений чувствовал себя хорошо. А предвкушение того, что он скоро напьется, ещё больше поднимало настроение. Легкой походкой он дошел до ограды и оглянулся, рассматривая дом.

«Хоромы, бля, – вырвалось у него. Он хотел ещё что-то добавить, но замолчал, уставившись на чердачное окно. Сквозь мутное стекло на него смотрел мужчина лет сорока, похожий на актера Кристофера Уокена. – Это что за хрен такой?»

Только сейчас до Евгения дошло, что на чердаке он не был. Не видел он и лестницу, ведущую на чердак. Не раздумывая, он опрометью бросился в дом, крича на ходу: «Эй, мужик, я тебя видел! Не прячься, у меня к тебе пара вопросов есть! Мужик!.. Я не причиню тебе зла!»

Добежав до конца коридора на втором этаже, сильно запыхавшись и вспотев, Евгений по-прежнему не увидел никакой лестницы. Только каморка, в которой были пластиковые ведра, швабры и гладильная доска. Но в неё-то он уже заглядывал. Евгений ещё раз зашел в каморку, включил свет. Если, войдя туда в первый раз, он ничего подозрительного не заметил, то в этот раз тут же обратил внимание на то, что гладильная доска и швабры стоят в одном месте, у противоположной от входа стены, будто прикрывают что-то. Осторожно отодвинув всё это в сторону, Евгений увидел ещё одну дверь и толкнул её рукой. Дверь распахнулась легко, без скрипа, словно её петли каждый день смазывали. Сделав глубокий вдох, Евгений сделал шаг вперед и увидел винтовую лестницу, ведущую наверх.

«Мужик, я иду!» – на всякий случай крикнул он, чтобы не испугать незнакомца, поднимаясь по узким металлическим ступеням.

На чердаке было чисто и светло. Не было никакого хлама, только кресло-качалка, книжный шкаф, заполненный книгами, корешки которых пестрили названиями на иностранных языках. Чуть поодаль стояла старая кровать, накрытая шкурой какого-то животного. Мех был белый и очень пушистый. Глядя на него, Евгений испытал сильное желание прилечь и поваляться часок-другой, но не стал этого делать. Не для этого он поднимался на чердак. Его интересовал хозяин этой кровати, но его нигде не было. Крикнув: «Эй, кто-нибудь!» и не получив ответа, Евгений стал спускаться с чердака.

Да, он не нашел никого, но он теперь точно знал, что в доме находится не один. Оставалось только догадываться, кто тот таинственный незнакомец, и почему он не желает поговорить с Евгением. А вдруг это и есть тот самый Белозар? Даже если это вовсе не Белозар, все равно он смог бы пролить свет на то, что происходит с Евгением или дать какой-нибудь полезный совет. Ну, не хочет общаться – не надо. Зато Евгений точно знал, что за ним действительно следят. Это не мания преследования. Это – реальность. Стоило ли ему бояться этого двойника Кристофера Уокена? Наверное, нет. Если бы он хотел причинить Евгению вред, то уже давно бы причинил, ибо возможности для этого было предостаточно.