Появление в деревне горшечников бродячего субарейца всегда было большим событием. Странники-субарейцы успешно лечили разные болезни (чем вызывали недовольство деревенских жрецов-врачевателей), предсказывали судьбу гаданием, используя при этом кости животных, ветки деревьев и камыш. А два года назад один из них вызвал проливные дожди и тем самым спас поля и огороды местных крестьян от засухи, которая длилась больше двух месяцев.

Это было тем более удивительно, что самые сильные заклинания местных жрецов, которые просили милости у богов ашшуров, не принесли желанного результата. А странник, забравшись на холм, – все ту же самую высокую гору близ деревни горшечников, от которой она и получила свое название, – обратился к своему богу грома Тешшубу, и тот не замедлил откликнуться после долгого моления субарейца.

Правда, при этом молнии убили несколько ослов и овец, но этот убыток полностью покрывался щедрым урожаем зерновых и пышной зеленью грядок с овощами.

Тем не менее Эрибу был удивлен. Как мог странник-субареец стать оседлым? Он не выглядел ни больным, ни слишком старым, не способным к длительным переходам. Скорее, наоборот – все его движения были не замедленными, как у стариков из деревни Шаду, а достаточно быстрыми, уверенными и плавными. Он даже не кряхтел, когда приходилось прилагать большое усилие.

Насытившись, старик наконец обратил свой взор на отливающую в свете костра чистым золотом шкуру леопарда, связанную в узел. Эрибу положил ее чуток поодаль. Когда сняли с вертела запеченный кусок оленины, в костер подбросили дров, и высоко взметнувшееся пламя осветило гораздо большее пространство, тут-то отшельник и увидел, что принес мальчик. При этом он не только сильно удивился, но и озаботился. Это было видно по тому, как субареец сдвинул густые косматые брови и остро взглянул на юного охотника.

– Тебя любят боги, – сказал он очень серьезно. – Это неспроста. Дай-ка мне свою руку.

Просьба была похожа на приказание, но Эрибу не стал противиться. Однако едва старик прикоснулся к мальчику, как раздался треск, и между руками отшельника и юного охотника проскочила искра.

– Уф-ф! – воскликнул ошарашенный старик и подул на обожженные кончики пальцев. – Эко диво!

Эрибу тоже был сильно удивлен. Искру, похожую на миниатюрную молнию, он и сам увидел впервые. Мало того, мальчик заметил, что она исходила от него! Но почему? Ведь до этого он спокойно прикасался и к братьям, и к родителям, и к друзьям, но никогда прежде ничего подобного не случалось.

– Скажи мне, Эрибу, ты не будешь возражать, если я погадаю для тебя на печени оленя? – спросил старик. – В твоих руках скрыта могучая сила, которую дали тебе боги. Это мне уже понятно. Не скрою – я впервые встретился со столь необычным человеком. И хорошо бы тебе знать, как сложится твоя судьба. Можешь мне поверить, многие хотели услышать откровения из моих уст, да вот только редко кто из них был удостоен такой милости. Человеку с грязными мыслями нельзя даже приближаться к Хене, пресветлой богине. А ты еще юн и чист, как родниковая вода. Поэтому мое гадание будет точным и правдивым.

Мальчик некоторое время колебался, пребывая в сомнениях. Деревенские предсказатели использовали в своих гаданиях камешки, ветки деревьев, камышинки и кости животных, пророчествовали, наблюдая за полетом птиц… Но никогда не гадали на внутренностях животных, считая это дело нечистым, хотя в городах жрецы-прорицатели сплошь и рядом использовали сердце, печень и почки овец и быков, чтобы узнать волю божественных покровителей.

А еще гадальщики никогда не пытались предсказывать судьбы детей. Они считали, что боги до определенного возраста человека пребывают в сомнениях, по какому пути он должен идти дальше.