Я рванул к тому месту и резко кинулся к телу своей матери. Она не дышала. Не двигалась. Её живот и грудь были будто решетом. Бесчисленное количество почти чёрных точек. Я… я не мог поверить в это; я плакал и кричал, как упавший маленький ребёнок, а мои слёзы впоследствии образовали целую лужу… море рядом с телом Лейлы Мане.

– Лейла… моя милая Лейла, – я обнял бездвижное тело и гладил по её волосам. – Зачем ты ушла так рано? Ты могла рассказать куда больше о жизни, религии и тайной, но истинной, истории. Нам столько ещё нужно было обсудить. Почему ты покинула меня? По какой причине боги столь злобны ко мне? И есть ли эти боги вообще? – Мне не удалось быть сильным, и слёзы продолжали заливать мою мать. – Ты была умна, мама; ты бы ответила на этот вопрос, и ты точно знала, кто это всё натворил.

Пока я горевал, вокруг меня тоже происходили события: Дис, скрестив руки на груди, общался с Майком, какой-то северянин пытался встать при помощи перевёрнутого стола, а та раненная официантка, облокотившись на стену, пыталась что-то сделать в своём смартфоне. Гарри, которого тоже не задел этот налёт, ринулся к ней и выхватил её гаджет. Прислужница в слезах пыталась отобрать свой телефон, а далее и умоляла, но дворецкий был непреклонен.

– Гарри, – взвыл я, – Гарри, позвони в скорую, пожалуйста.

Он засунул смартфон в свой карман и что-то сказал официантке, а та скатилась вниз по стене и закрыла лицо руками.

– Гарри-и-и!

– Мистер Марбас, не стоит звонить куда-ли…

– Это приказ! – Рявкнул я.

– Нет, я этого не сделаю, – дворецкий помотал головой, а я накинулся на него, путался его ударить, но он уклонялся и ставил блоки. Меня оттащил Дис и крепко зажал своими руками.

– Отпусти!

– Бася, успокойся, успокойся, – медленно говорил фример словами моей матери, и, да, он растрогал меня этой фразой.

– Мистер Марбас, я стараюсь для Вашей безопасности и ради Ваши матери.

– Да что ты можешь сделать теперь, когда моя мать уже мертва?!

– Это было её последним желанием. Она знала, что этот налёт вполне возможен, и вчера вечером просила меня сохранить Вашу жизнь и свободу.

– Дело говорит, – вступился Майк, как только остановился позади Гарри. – Майк знает, кто это сделал, но ранее подобного не наблюдал.

– Кто это? Кто эти животные? – Гнев во мне бурлил, как вода в чайнике.

– Инквизиция, – сквозь зубы цедил священник. – Инквизиция призвана, чтобы уничтожать неверных, тех, кто верует в ложных богов, то есть лаймеров.

– А причём тут моя мать?! Причём тут та гардеробщица и официанты?

– Марбас, успокойтесь. Вам следует покинуть это место, потому что скоро сюда явятся блюстители закона, которые постараются любым методом задержать и убить Вас. Вспомните статью в уголовном кодексе о шпионах, тех, кто их поддерживает, и о лицах, предавших свою родину, – вступился Гарри. – Помогите мне исполнить последнюю волю вашей матери. Уходите, прошу вас.

– Майк поможет вам выйти… незамеченными, – поддержал любимец богов.

– Нам?

– Ну, ты же не оставишь этого лаймера в беде? – Дворецкий указал на Диса, сидевшего рядом со мной.

– А как же ты, Гарри?

– Мне следует остаться здесь и прибрать этот беспорядок.

– А если тебя задержат? Упекут в тюрьму или хуже то…

– Марбас, спокойнее. Разве я как-то контактировал с лаймерами когда-либо? Я простой слуга, которому навряд-ли доверят такую информацию, – я обнял его, как можно крепче. – Ступайте.

– Ты впервые обратился ко мне на «ты», – мне не удавалось сдерживать улыбку, хоть и слёзы лились ручьём.

– Идите, я дам вам знать о себе чуть позже.

Я взглянул на него на прощание, а в его глазах не было ничего кроме любви. Гарри ещё раз обнял меня и на ухо шепнул фразу: «И всё стало куда лучше, чем могло было быть», – а это предложение знакомо мне с самого детства, ведь его он говорил каждый раз, когда заканчивалась сказка перед сном.