Доминика с удовольствием расспросила бы Крокуса о чудищах, над жилищами которых придётся пролететь, но она опасалась отвлекать дракона – ни сбился бы с пути в темноте. Сама она ничего не могла разглядеть внизу, где лишь изредка попадались рассыпанные вдоль невидимой дороги огоньки окон. Смотрела на звёзды, бесчисленными блёстками украшавшие бархатный наряд собравшейся в маскарад дамы. Луна провожала путешественников, не меняя выражения бледного чуть скошенного лица. Мерное покачивание, монотонный свист проносившегося мимо воздуха и пережитые впечатления отняли остатки бодрости, княжна задремала.

Очнулась она от прорвавшихся в её сон огненных букв. Только что виделась академия с её длинными слабоосвещёнными коридорами, просторными аудиториями и студентами в мантиях разных цветов, и вот вместо этой умиротворяющей картинки горит: «Подлетаем! Впереди замок Смилоша». Смилош – младший из сыновей Рудисвуна и Эвелины, наместник в провинции, граничащей с землями орков.

Доминика потянулась, расправляя плечи, и приподнялась на коленях. Ноги затекли от долгого неподвижного сидения. Возможность слезть с дракона и походить по-человечески очень её радовала. Золотой диск солнца уже поднялся над горизонтом, небо посветлело, спрятав россыпи драгоценностей до следующей ночи, по земле стелился туман, сквозь серый покров можно было разглядеть верхушки платанов да острые крыши башен приближающегося замка.

Крокус заложил вираж, примеряясь к посадочной площадке, устроенной на крыше главной башни. Княжна заметила суетящиеся там фигуры, наблюдатели спешили доложить хозяину о гостях. В тот момент, когда Крокус обернулся человеком, из арки, ведущей в башню, на площадку шагнул высокий светловолосый юноша.

Без подсказок Доминика узнала в нём самого младшего из сыновей Эвелины, так он был похож на мать. Мысленно княжна улыбнулась, решив, что мечта Крокуса о сестрёнке почти сбылась, Смилош был по-девичьи миловиден, безус и безбород, говорил фальцетом. Он знал за собой излишнюю утончённость и, вероятно, стеснялся её, от этого делал резкие размашистые движения и употреблял грубые слова. Старшему брату пришлось просить его пожалеть уши гостьи. Юный принц сдвинул брови, покосившись на Доминику, и кивнул, приглашая пройти в башню.

В ожидании завтрака они беседовали в гостиной. Доминика, предупреждённая о необходимости хранить тайну ректора академии, помалкивала, боясь ненароком сболтнуть что-нибудь лишнее. Крокус вполне справлялся с объяснениями, хотя диалог нельзя было назвать гладким. Младший брат с уважением относился к Анаксиосу и никак не хотел верить в злой умысел брата. Доминика то и дело ловила на себе недовольный недоверчивый взгляд Смилоша. Удивляться тут было нечему, ведь кроме кольца Уирисса у неё не было никаких доказательств их обручения. А сам факт обручения не подтверждал слова Доминики о том, что жених вернулся в Ксардиндосс.

– Никто не видел брата, никто не почувствовал его присутствие, – качал головой Смилош.

– Анаксиос видел, – возразил ему Крокус.

– Он сам тебе об этом говорил?

Оба брата посмотрели на Доминику. Старший растерянно, младший подозрительно. Она пожала плечами, мол, верить или нет, вам решать, оправдываться не намерена. Уже подумывала о том, чтобы телепортироваться в случае опасного поворота событий, но пока ничего подозрительного не происходило. Княжна, в пол-уха слушая препирательства драконов, разглядывала окружение.

Гостиная была оформлена в рыцарском стиле. Ни ковров, ни подушек, ни портьер. Единственная картина в скромной раме изображала битву драконов с вражеским флотом. По углам стояли железные статуи в доспехах с оружием и щитами: два копейщика, два мечника. Это показалось удивительным, вряд ли драконы участвовали в битвах, принимая человеческую ипостась, зачем же Смилошу доспехи? Перехватив её вопросительный взгляд, Крокус объяснил: