Ноги путаются в кружевном подоле, пятки больно стучат по твердой земле, в легкие словно кипятка налили. Не оставляет ощущение, что вот-вот меня поймают и сделают безвольное чучело. Марионетку. Пусть только попробуют! Я буду отбиваться до последнего, не пойду за предателя замуж.

Слышу шаги за спиной, чувствую погоню, поворачиваю голову, спотыкаюсь о длинный подол и качусь кубарем по кочкам прямиком в кусты. Боль от падения ничто по сравнению с острыми колючками. Сжимая зубы, пытаюсь вырваться на свободу. Волосы путаются в ветках, платье трещит от попыток встать, все тело саднит от царапин и ушибов. Я дергаюсь сильнее, пытаясь вырваться из плена, но все усилия тщетны. Ветки терновника крепко держат в плену. Устало опускаю голову. Только со мной могло такое случиться.

Вверху, между тонкими ветками, покрытыми белыми цветами и шипами, голубое небо, яркие лучи солнца загораживает темный силуэт мужчины. Сардор.

– С ума сошла? Куда ты так сиганула? – он все в тех же джинсах, голый по пояс, возвышается на холме.

– А, это ты?

– А ты кого ждала? – церберов отца.

– Помоги, пожалуйста, – тяну к нему руки. Он спускается, придерживаясь за выступающие корни, идет ко мне ломая ветки. На голом торсе появляются кровавые царапины.

– Сейчас, – кромсает ветки, не обращая внимания на то, что с пальцев сочится кровь. Сардор подхватывает меня под подмышки и раздается финальный треск ткани. Платье рвется по пояс. Нижняя половина платья так и остается в плену у дикого растения. Поднимаемся. Он ставит меня на землю, стараюсь закрыть кружевное белье и чулки ошмётками фаты.

– Мое платье, – краснею под его взглядом. Думаю, что он будет пялиться. Но Сардор смотрит мне в глаза. Убирает ветки из волос и осматривает раны.

– Вся в царапинах, – голос пропитан жалостью.

– Ты тоже, – отмахивается.

– Что случилось? Куда ты так бежала? А как же свадьба? – кусаю губы, сдерживая слезы. Сейчас, конечно же, хочет услышать, что был прав и Лейс подлая скотина. Но его предательство меня так не ранило, как то, что сделал отец. И тут он попал в точку. Лейс для меня ничего не значит. Горячие слезы катятся по щекам.

– Ну тише, братец Кролик. Терновый куст позади, – он стирает размазанный макияж, осторожно проводя по щеке подушечкой большого пальца.

– Я сбежала.

– Я понял, – кончики губ дергаются вверх.

– Лейс меня предал. А папа… – признаться в предательстве самого близкого человека очень сложно.

– Что он?

– Не важно.

– И куда ты сейчас?

– Куда угодно. Подальше отсюда. Люди отца уже хватились меня. Ищут. Вернут. А я не хочу замуж. Больше не хочу. Увези меня.

Я жду колкостей, наподобие того, что принцесса просит помощи у изгнанника. Но он ничего не говорит. Очертания его тела меняются, кожа покрывается шерстью, лицо вытягивается, превращаясь в морду. И вот передо мной уже серый волк. Он кивает себе на спину. Полураздетой взобраться к нему на спину? Но другого транспорта у меня нет.

– Скорее! Они близко! – поторапливает меня, недовольно дергая ухом. Хватаюсь за грубую шерсть, перекидываю ногу.

– Только не урони.

– Прижмись к спине и держись крепче.

Позади раздается рык. Оглядываюсь. По лесу бегут два волка. В одном из них узнаю Лейса.

– Сардор! – рычат они, приспустив быстрее.

Серый волк срывается с места, прижимаюсь грудью к спине, обвив массивную шею руками. Волки быстро догоняют нас, ведь они будут налегке. Они зажимают нас по бокам. Клацают зубами и требуют остановиться, но не вступают в бой, бояться навредить мне.

– Соня! – рычит несостоявшийся жених. – Ты с ним? С этим отребьем? Как ты могла! – он еще смеет меня упрекать!