Однако своей гибелью захотевший остаться неизвестным французский корабль решил все же одну из поставленных перед ним задач, выполнил, что называется, программу-минимум. Мощный взрыв привлек внимание французской эскадры, и два крейсера бросились вдогонку за группой кораблей, которые решили почему-то улепетывать не сами по себе, а организованно.

Очевидно, французы не сообразили, что только что уничтожило их стоящих в засаде товарищей, иначе трижды подумали бы, стоит ли гнаться за этими кораблями и вообще, не слишком ли быстро они летят. Увы, как известно, умная мысля приходит опосля, и свою ошибку они сообразили, когда подошли уже довольно близко. Огромный корабль, который наконец-то был ими опознан как боевое судно линейного или первого класса, а не вооруженный грузовик, как, судя по поведению преследователей, они предполагали изначально, принял чуть влево, намереваясь ввести в действие бортовые орудия. Французы моментально распознали простой, в общем-то, маневр и с похвальной быстротой сменили курс, пытаясь выйти из-под удара. Частично им это даже удалось – они удержались за кормой «Эскалибура», где плотность огня была минимальной. Слишком много места занимали двигатели, и орудий там было меньше, к тому же мощный выхлоп сбивал прицел и русским артиллеристам. Тем не менее обойтись совсем без потерь французам не удалось – одному кораблю попаданием из крупнокалиберного орудия пробило борт и разворотило жилые отсеки, второму скользящим ударом начисто смахнуло носовые антенны. Тем не менее французы могли считать, что легко отделались – полновесный бортовой залп «Эскалибура» гарантированно разбирал оба крейсера на гайки, причем куда быстрее, чем это сделали бы профессионалы-кораблестроители на любой, самой лучшей верфи.

Оставив обоих противников бороться с масштабными, но, в общем-то, не угрожающими жизнеспособности кораблей повреждениями, Соломин рывком вернул «Эскалибур» на прежний курс. Сколь бы коротким ни было время маневрирования и вынужденного отставания от эскортируемых кораблей, за это время могло случиться многое. Оно и случилось – такова была их карма, что «Принца» вынесло прямиком на французский крейсер, стоящий в засаде.

В отличие от своего собрата, этот корабль не пытался красться – его капитан достаточно верно интерпретировал гибель предыдущего корабля. По-хорошему, ему бы стоило и дальше оставаться на месте и не дергаться в надежде, что его не заметят. Увы, то ли командир корабля решил поиграть в героя, то ли были какие-то другие причины, а может, это был крейсер иностранного легиона – там народ встречается на всю голову отмороженный и, как правило, очень профессиональный. Как бы то ни было, француз хладнокровно дождался, пока англичанин выйдет на оптимальную дистанцию, а потом атаковал, не заботясь уже о маскировке. Первым же залпом борт английского крейсера был пропорот в трех местах. К счастью, не были задеты ни двигатели, ни реакторы, но приятного все равно было мало. За первым залпом последовал второй и, если бы опытный коммандер Мэллоун не успел резко сменить курс, его кораблю точно пришел бы конец, а так они отделались еще одним попаданием, повредившим обшивку, но не доставшим до нежных потрохов крейсера.

Тем не менее для англичанина это вполне могло обернуться смертным приговором – французский крейсер был больше, быстроходнее, лучше защищен и вооружен, и поврежденный корабль он, теоретически, должен был добить очень быстро. Однако тут в дело вмешалась случайность в лице дона Мигеля, который, вместо того чтобы форсировать двигатели и драпать что было сил, открыл огонь, отвлекая внимание француза. Сам схлопотал два попадания, но несколько секунд английскому кораблю подарил, и тот успел изменить курс и, в свою очередь, вмешаться в артиллерийскую дуэль. Ну а затяжной бой был смертным приговором уже для француза – надвигающийся с неудержимостью стихии и грацией асфальтового катка «Эскалибур» обрушил на него град снарядов, мгновенно превратив только что красивый и могучий корабль в решето.