К полудню поле устилали костяки древних воинов, и тела их противников. Кейст как гора, разбрасывая волны врагов шел вперед, стремясь добраться до ставки Саймона, которая маячила на холме возле кленового леса. Там реяли королевский штандарт и Символ наместника, лучшие воины Кривого окружили патрона. Саймон испуганно вглядывался в силуэт в черном балахоне, с надвинутым на лицо капюшоном. Воины старались обходить короля-мертвеца. Один смельчак, разогнав лошадь снес Кейста, пронзив копьем насквозь. Лицо Саймона озарила улыбка надежды, и тут же, следом перекосила гримаса ужаса. Кейст поднялся, и протащив копье сквозь тело швырнул его в ближайшего рыцаря, сбив воина с ног. Вернулся рыцарь, поразивший Кейста, что-то мелькнуло и лошадь, заржав повалилась набок. Нога рыцаря застряла в стремени, а бок коня прижал воина к земле. Пытаясь освободиться, рыцарь не заметил, как сверху выросла тощая тень некроманта. Поднявшись на тело скакуна, король тяжело размахнулся и нанес удар. Шлем лопнул в теменной области, содержимое выплеснулось наружу розово-серой массой, руки воина безвольно упали на тело. С нескольких сторон на Кейста посыпались удары гизармами и копьями.

Мертвые методично перемалывали армию живых, забирая по нескольку жизней в обмен на успокоение. Конница Наместника погрязла в толпах оживших покойников, началось бегство солдат. Живые не выдерживали бессмысленной жестокости противника, отсутствие страха смерти делало воинов Кейста непобедимыми.

Сначала послышался жуткий вой, затем задрожала земля, и вскоре с фланга налетела мертвая кавалерия Кейста, ее вел рыцарь в багровом доспехе.

Армия Саймона перестала существовать, войска побежали, настигаемые воинами на скелетированных лошадях. Много достойных рыцарей пало в тот день, на полях под стенами Перонады.

Ставка попыталась остановить бегство войска, но, когда стало ясно, что все попытки тщетны, Наместник приказал отступать к основному лагерю. К нему подвели лошадь, Саймон прыгнул в седло, но через секунду подлетел в воздух, и с силой ударился о землю. Рядом тяжело ухнула туша скакуна, двое воинов отлетели в сторону. Кто-то из гвардии пытался закрыть Саймона, но огромная булава со свистом снесла препятствие. К Чилиади подошел Кейст, он волочил оружие за собой, оставляя глубокую борозду на не паханной земле. Король хромал, израненное тело перекосило, с левой стороны висел сухой обрубок перерубленного плеча. В боку, вывернув несколько ребер наружу, торчал обломок копья. Оторванный капюшон оголил обтянутый кожей череп мертвеца, с несколькими зарубками на темени от ударов топором. Глаза Кейста горели красным, рыцари в нерешительности отступили, и секунду спустя кинулись по коням, надеясь спасти свои жизни.

От поля приближалось несколько всадников-мертвецов во главе с рыцарем в багровом доспехе. На холм въехал воин с синим плюмажем, не сбавляя хода он подхватил насмерть перепуганного Наместника. Перекинув его через седло, смельчак погнал скакуна следом за отступающей армией.

Тяжелая ноша сделала лошадь медленной, и вскоре конные Кейста нагнали Саймона, и его спасителя. Воин смело сражался, но быстро пал, а наместник сдался в плен. На веревке, в поводу лошади, багровый рыцарь подвел Саймона Чилиади Наместника Караманта к королю Кейсту. Мрачный взгляд пронзил Наместника.

– Здравствуй Саймон! Ты, говорят, Наместником стал?!

– Кейст ты погиб, мне сообщили, что твое тело пропало! Что мне оставалось? Королевство нельзя бросить на произвол судьбы, кто-то должен править. Кто если не я, твоя правая рука…

– Ну, ну. Не преувеличивай. Моей правой рукой был Терис, а ты его посадил в башню. Дочь мою тоже запер в покоях, отлучил от сына, а затем выдал святошам. Вроде ничего не забыл, а еще одно, ты выбил всех мужчин моей семьи.