Два требушета, собранные несколько дней назад, закидывали цитадель огненными снарядами, отчего регулярно занимался пожар, грозя пожрать крепость огнем. Но под чутким командованием Мерандо, безжалостную стихию удалось остановить.

С башни Жак хорошо видел копошащийся внизу муравейник. Столько убитых, вонь от трупов, постоянно висевшая над крепостью, уже стала привычной, а внизу все прибывали повстанцы. Простолюдины гибли сотнями, но на их место приходили тысячи новых.

– Что они так поперли? – спросил кучерявый солдат, расслабленно вытянув ноги к костру.

– Так узнали, что идет армия лыцарей, тех, что в Священный поход против отступника вызвались идти – ответил курносый, конопатый мужик, задумчиво ковыряя ножом в зубах.

– Аааа – протянул первый. – А я-то думаю, что за холера гонит их на стены Камня. Ведь гибнут, что блохи на дохлой борзой. Уж давно должны бы были разбежаться, ан нет! Лезут, шо безмозглые!

– Так они и есть безмозглые животные – поддержал разговор, вошедший воин в дорогом доспехе, солдаты тут же подхватились с мест, и вытянулись в струну.

– Да вольно, вольно, отдыхайте, я проверить зашел, все ли у вас есть?

– Да Ваше Сиятельство – ответил седой сержант, ткнув излишне расслабленного салагу, что воспринял слова командира буквально. – Всего в достатке, не извольте беспокоиться. Солдаты накормлены, здоровы, и готовы по приказу выступить на стены…

– Готовы говоришь? Это хорошо! Осталось недолго! Идет помощь, через день, другой осада будет снята! – приободрил солдат Мерандо.

– Служу королеве!!! Да здравствует Ее Величество!!! – громко прокричали солдаты.

Мерандо улыбнулся, и вышел вон, настрой гарнизона вселял в его душу надежду. Про скорую помощь, он, конечно, наврал. Священный поход застрял надолго в землях Лампеды. Рыцари занимались разделом захваченной земли, многие повернули назад, обремененные непосильной ношей военных трофеев. Силы союзников таяли с каждым днем, да и были ли они союзными, эти силы? Вопрос, который уже много дней не давал покоя Мерандо.

***

Особняк Урбино казался мрачным могильником посреди цветущего парка. Стены дворца украшали смелые мазки кровавых всплесков, ступени устилали останки рыцарей и солдат.

Три дня назад мертвый гонец привез в Кромы послание от Кейста, на груди воина красовалась, прибитая гвоздями табличка с надписью – «Саймон Чилиади, тебя призывает твой король! Приди и прими справедливый суд своего повелителя! У тебя три дня! Затем я приду в свой дворец и накажу тебя и твой род за измену!!!

Король Караманта Кейст Гномобоец, человек поборовший саму смерть!».

На улицах Крома, люди расступались в ужасе перед посланником мертвого короля. Наместник не мог поверить в случившееся, ближний круг с трудом привел его в чувства. Саймон обезумел, страх неминуемой гибели заставил собрать армию, и двинуться на имение Урбино, по пути к его войску присоединялись отряды вассалов. Число воинов росло, а вместе с тем росла и уверенность Чилиади в своих силах. Приступы паники почти прекратились, но Чилиади Старший постоянно ощущал, как на горле сжимается мертвая хватка неумолимой.

Кейст въехал в имение рано утром, под покровом тумана. Взошло солнце испаряя молочный полог, поднявшийся ветерок разогнал последние клочки тумана, весело раскачивая выпотрошенный труп Нанта Дарроу, повешенный в просвете ворот.

Лошадь короля неторопливо прошла по двору, зазевавшаяся стража кинулась к всаднику в черном балахоне. Кровавым вихрем король влетел по широкой лестнице главного входа. По-хозяйски, не торопливо, прошелся по комнатам родового имения, выкидывая из окон захватчиков. Гарнизон Чилиади не ожидал нападения, поэтому многие погибшие остались в исподнем. Растерзанные тела застыли на каменных плитах двора в выразительном танце смерти. Дольше остальных держалась тюремная башня. Барон Тулио Де Гиа самоотверженно оборонял последний рубеж, в столицу полетел голубь с донесением о падении имения Урбино.