– Значит в ЖЭКе выходной и меня отсюда выпустят не раньше понедельника – ужаснулся изгнанник – и то, если сюда дворник придет или какие–нибудь слесаря.

Это открытие окончательно вывело его из себя. Схватившись за голову, он отчаянно завыл и что есть силы принялся долбить ногой дверь. Но вскоре понял – бесполезно. Выходной день. Дом находился на отшибе. Люди здесь ходили мало. Дверь подвала находилась на торцевой стороне многоэтажки. Окна квартир на эту сторону не выходили. Соответственно никто слышать стук из подвала не мог.

– За что мне всё это?! – выбившись из сил, он присел на корточки возле стены. – Нет, я просто должен их убить. Ворвусь вечером, а еще лучше ночью в квартиру и пырну её ножом. Хорошо бы они там вместе были – Сергей же может и дома быть у жены. Надо их выследить, а потом ворваться и перерезать обоих – сначала его, потом Оксанку.

Вадим представил себе эту сцену: на полу в предсмертных судорогах лежит любовник его жены и Оксанка, в ужасе забившаяся в угол комнаты, и он, Вадим, всаживающий в неё заточенный кусок арматуры. Изгнанник скривил рот в злорадостной улыбке. Потом сразу на вокзал и в Воронеж.

Весь день, а за тем и следующий Вадим просидел в подвале, время от времени стучась в дверь. Озлобленный он точил об стену найденный кусок арматуры. Это убивало время. Злость прибавляла сил измученному "узнику".

Без воды с похмелья в душном подвале было действительно очень тяжело. Несколько раз с Вадимом случалась истерика, но деваться было некуда, приходилось терпеть.

В воскресение похмельный синдром ослаб, но во рту у бедного горемыки было сухо. Вдобавок у него проснулся аппетит и, промучившись от голода, Вадим вечером долго не мог заснуть. Мерещился запах жареной курицы с хрустящей корочкой, салата «оливье» и других блюд, которые любил несчастный изгнанник. Ныл пустой желудок.

На следующее утро тонкий луч света, пробившись через крошечную щель в решетке окна ударил прямо в лицо, спящему на трубах изгнаннику. Проснувшись, Вадим, как всегда, не сразу сообразил, где он находится. И, как всегда, у него сразу испортилось настроение.

– Уже понедельник – облизнув пересохшие губы, подумал он и скривил рот в мрачной усмешке – жизнь продолжается.

Но, все же, на сегодняшний день у Вадима были надежды. Ведь, сегодня его могли выпустить из "заточения".

И действительно вскоре он услышал стук лома, доносившийся с улицы. Дворник колол лед.

Стук медленно приближался.

Не помня себя от радости, несчастный горемыка вскочил с трубы и быстро подскочил к оконной решетке. Сначала он ничего не увидел. Пришлось немного подождать. Вадим был готов подпрыгнуть от нетерпения. Потом в узкую щель он разглядел высокого худощавого старика в желтой телогрейке и серой солдатской шапке.

Изгнанник отчаянно заколотил кулаками в решетку.

– Ради Бога помогите – неистово орал он –¬¬ Меня в подвале заперли.

По всей видимости старик был глуховат. Он продолжал долбить лед, не обращая на стук никакого внимания.

– Дворник!!! – Вадим продолжал колотить решетку – Выпустите меня, четвертый день здесь сижу.

Он долго ещё кричал и стучал в решетку. Наконец, глухой дворник насторожился. Воткнув лом в сугроб, он недоверчиво посмотрел в сторону окошка, за которым несчастный "узник", обезумевший от голода, духоты, похмелья, отсутствия воды и сигарет, что есть силы бил кулаками в решетку. Старик не спеша подошел к окошку и недоверчиво спросил:

– Кто здесь?

– Помогите мне отсюда выбраться – жалобно простонал Вадим – меня в этом подвале в пятницу заперли. Четвертый день здесь сижу.

– А кто Вы такой? Как в этом подвале оказались? – дворник был человеком старой закалки, наивно думающий, что, если посторонний человек оказался заперт в подвале, значит он обязательно какой-нибудь жулик.