По ночам Капитану периодически снилась война и он своими криками будил рабочих.

Ведро для справления нужды стояло возле двери, недалеко от того места, где на настиле спал Васька. Он очень часто вставал ночью по нужде. Производимый от этого шум мешал спать его друзьям, которые нередко высказывали остроумные реплики и возмущение по этому поводу. Утром Васька, как самый активный пользователь "туалета", по решению бригады, сам ежедневно выносил ведро из сарая. Однако, по ночам несчастным рабам приходилось дышать неприятным запахом, исходившим из ведра.

Находится в рабочем домике стало невозможно еще по одной причине. Сын Рашида Мухаммед, ради озорства бросил на печку (как раз между бочкой и камнями) пару тухлых яиц. Нагреваемое железо и камни согревали воздух в сарае, распространяя тепло вместе с вонью.

Олег теперь выполнял обязанности надсмотрщика и ночного охранника и прозвища "Вертухай" и "Красноперый" в последнее время подходили ему более основательно. Вертухай стал более придирчив, более жесток и более требователен к своим подчиненным. Эта вседозволенность была ему в радость.

Правда, рабы вели себя тихо, работать продолжали, не бунтовали и попыток к бегству не предпринимали.

Даже бунтарь Капитан вел себя спокойно. Работал, как и прежде, только с меньшим усердием. Он быстро простил своих друзей за их трусость, имея добрый и отходчивый характер. Однако, Капитан, не смотря на свою веселость и дружелюбие, все же, стал более задумчив и менее говорлив.

Как-то во время перекура Вадим сидел на бревне, погруженный в свои мысли. Он вспоминал свою жизнь до рабства и бомжевания.

Сильно выпивши, он после очередной ссоры с женой гулял один по февральским московским улицам. Как он оказался в метро и куда ехал не помнил. На Таганской он заблудился и долго стоял посередине метрополитена, пытаясь сообразить, где он находится. В итоге – оказался в дежурной комнате милиции. У Вадима с собой не было документов и его продержали три часа. Потом он спьяну нагрубил начальнику смены, после чего был доставлен в отделение. Вадима забрали в пятницу вечером и он, попав под выходные, просидел в "обезьяннике" три дня. Пришлось звонить домой Оксанке и просить, что бы она привезла документы.

Разозленная после ссоры, она ответила:

– Сам влип, сам и выбирайся! – но паспорт все же на следующее утро привезла.

В понедельник утром после суда, на котором вынесли приговор – штраф тридцать рублей, Вадим вернулся домой.

Поднявшись на лифте на девятый этаж, изгнанник вышел на лестничную площадку и нос к носу столкнулся с каким-то широкоплечим мужчиной лет сорока двух на вид. Рядом с ним стояла Оксанка.

– О, Вадик, привет! – как ни в чем не бывало сказала она – Сергей познакомься, это мой муж.

Они оба весело смотрели на опешившего Вадима.

– Ну-ну – Сергей скрестил руки на груди.

Его наглый и высокомерный взгляд буравил насквозь. – Хороший у тебя муж! Бить меня не будет? – насмешливо добавил он.

Пройдя мимо опешившего супруга, довольная и счастливая Оксанка взяла за руку своего любовника и потащила его в лифт. Двери лифта захлопнулись.

Все произошло так быстро, что бедный Вадим не успел опомниться. Оставшись один на лестничной площадке, он несколько минут стоял совершенно потерянный. Такого "сюрприза" он не ожидал.

Дома его ждал другой "сюрприз". Войдя в квартиру, Вадим не узнал её. В коридоре был побелен потолок и поклеены новые обои.

Неудачливый муж с минуту молча в недоумении смотрел на это "чудо", затем не раздеваясь прошел в комнату. В ней тоже был сделан ремонт: покрашено окно, подоконник и батарея, побелен потолок и поклеены новые обои. На потолке висела красивая новая люстра.