— Дура потому что. Наслушалась бредней нашей сумасшедшей видящей и отправилась в Лес что-то там искать.

— Видящей? — я ухватилась за это слово, как утопающий за соломинку. — У вас есть видящие?

Ник удивленно на меня посмотрел:

— Есть одна старуха. Правда, она очень слабенькая видящая и часто сама не понимает, что видит. И, по-моему, уже давно свихнулась и несет всякую ахинею. К ней ходят за советом разве что вот такие молоденькие дурочки, — он кивнул в сторону сестры. — У кого, видимо, деньги лишние завалялись.

— А вот она и не сумасшедшая, — обернулась к нам Керта.

— Ну и что она тебе такого сказала, что ты рванула сюда, как бешеный гризлер в период гона, и даже ничего не сказала мне?

— Потому и не сказала, что ты бы меня не пустил! — уперла девушка руки в бока. — А Велта, если хочешь знать, впервые за долгое время сказала что-то вполне конкретно!

— И что же старуха сказала?

— Сказала, что если я сейчас же не пойду в Лес, то следующую миграцию тварей мы не переживем, — тихо ответила Керта и сникла.

— И ты ей поверила! — всплеснул руками Ник, а его сестра неуверенно кивнула. — Ну хорошо, пришла ты в Лес — и что должна сделать?!

— Ничего, — пожала она плечами. — Ждать тебя.

Ник подскочил на месте и выругался:

— Керта, ты сама себя слышишь?! Ты понимаешь, как по-дурацки это звучит!

— И ничего не по-дурацки! — взвилась девушка. — Эта вылазка уже не прошла зря! — и демонстративно перевела взгляд на меня.

— Это точно! И теперь я не знаю, что делать с проблемами, которые мы огребем от старейшин за вмешательство в жизнь города!

Мне словно снега за шиворот насыпали, я опустила голову и до боли в руках сжала расческу.

— Ты еще скажи, что жалеешь, что помог Мэй…

После этих слов в бункере повисла тяжелая тишина.

— Не скажу, — наконец, прервал ее Ник и снова сел рядом со мной, а ребята занялись ужином. — Прости, Мэй. Я…

— Я все понимаю, — прервала я его. — Какие проблемы у вас могут возникнуть?

— Не знаю, — вздохнул он. — Среди ходоков есть негласное правило: не вмешиваться в жизнь города. Пока мы не лезем к ним, они не лезут к нам. Вот такой паритет.

Мы снова помолчали.

— Как ты думаешь, они могут выдать меня охотникам?

— Хотел бы я сказать, что это невозможно. Но тут все будет зависеть от твоей полезности для поселения.

— Это как?

— Вот если, например, у тебя есть какая-то редкая и важная профессия. Хотя… — он искоса на меня глянул. — Ты же из города. Какая у тебя может быть в этом возрасте профессия…

— Я готовилась стать гурией, — с надеждой посмотрела я на парня.

— А гурия у нас что делает?

— Танцует, играет в спектаклях, выполняет акробатические номера, — начала перечислять, но, увидев, как парень сокрушенно прикрыл лицо рукой, замолчала. — Что, все так плохо?

— Ну как тебе сказать… Понимаешь, Мэй, это не та профессия, которая необходима поселению.

— Неужели у вас совершенно нет сферы развлечений?

— Есть, конечно, куда же без этого, но… — он тяжело вздохнул и снова на меня покосился. — Боюсь, что в таком случае я не смогу стать достаточным гарантом твоей защиты.

Я не до конца понимала, что Ник имеет в виду, но по тому, как он косился в мою сторону и избегал смотреть в глаза, поняла, что дело нечисто. Внезапно вспомнились липкий неприятный взгляд Гардеона, его намеки, почти обнаженные тела гурий и как они к нему льнули, и все встало на свои места. Если уж в городе, где считалось, что создано идеальное общество, такое возможно, то что можно ожидать от неизвестного поселения? Я ведь даже не представляю, как оно выглядит и кто в нем живет. Как не могу предполагать, какие там нравы.