При этих страшных словах сердце Майи сжалось от страха. Потом пришел гнев, ей захотелось заставить кишона взять свои слова назад. Ее отец – мастон, потомок первого Семейства и наследник правящих домов Комороса. Он не опустился бы до подлого убийства врага, не стал бы подражать древним королям Комороса, что правили этой страной в дни, когда мастоны еще не уплыли за море.

– Я не буду ему уподобляться. И не стану оправдывать ни убийство невинных, ни резню врагов, – едва выговорила Майя, потому что в горле у нее пересохло.

– И что же я должен был делать? – фыркнул кишон. – Упрашивать их, чтоб они от нас отстали? Они не идут за нами единственно потому, что боятся. Боятся меня, боятся темноты. Надо пользоваться тем, что есть. А есть у нас сейчас пусть крохотный, но все же реальный шанс бежать. Двое против двадцати – в любом случае неравный расклад.

Кишон повернулся к Джону Тейту и одарил его мрачным взглядом:

– Веди, охотник. Надо уходить, пока нас не перехватили.

Толстяк-охотник заткнул топорик за пояс.

– Я трупов не боюсь. Ежели придется, будем прорубаться. Пусть себе гниют в лесу. Или под камнями.

Джон нагнулся, сунул руку в пещеру и забросал ослиным ухом тонкую туго натянутую веревку, полускрытую камнями. Майя поняла, что это ловушка и что теперь она взведена.

Когда горная тропа осталась позади и путники вошли в Рок-Адамор, Майя не чуяла под собой ног от усталости. Солнце быстро опускалось за горизонт, и на городок наползали фиолетовые сумерки. Широко открыв глаза, Майя с восторгом рассматривала открывавшееся ей зрелище. Город не походил ни на один из знакомых ей прежде, ибо вырос он прямо на шершавом теле горы.

В ее королевстве города и селения стояли на твердой земле посреди прекрасных лугов. Здешние же горные края изобиловали густым лесом и исполинскими валунами. На самой вершине изъеденной непогодами скалы высился роскошный особняк – невозможно было даже представить все великолепие открывавшегося из его окон вида. Прочие дома сбегали по склону вниз – высокие, узкие, с заостренными крышами, которые соединялись друг с другом, хотя найти среди них две одинаковые не сумел бы никто. Еще ниже, там, где склон становился пологим, стояли еще какие-то строения. Майя прикинула, что в городе, который Джон Тейт называл Рок-Адамором, или, в переводе на ее родной язык, «Скалой первых отцов», обитало несколько сот человек. Город был очень стар, но, хотя на окраинах его виднелись развалины домов и скатившиеся с гор камни, прочие дома были новенькими и ухоженными.

Город не нуждался в стенах – сама природа воздвигла вокруг него естественные укрепления. На улицах зажигались фонари и факелы, отчего город казался очень уютным. Особняк на вершине смотрел темными окнами. Должно быть, в нем никто не жил.

– Тут вашим друзьям нелегко будет нас отыскать, – широко улыбнулся Джон Тейт. – Здесь встречаются все дороги нашей Сотни. Пока все проверишь, замучаешься. Вот и пусть проверяют, а мы за это время уйдем вперед. Вон та домина на горе – королевское поместье. Дохту-мондарцы наверняка побегут туда за помощью. Посреди горы, вон там, – он указал пальцем, – живут богатые торговцы. Нам туда не надо. А в той стороне, на самом краю, есть одно надежное местечко глубоко в лесу. И спрятаться легко, и удирать есть куда. О нем мало кто знает, для себя бережем. Идемте.

Оказавшись в городе, Майя принялась беспрестанно вертеть головой. Улицы были полны народу, и она впервые за долгое время почувствовала, что ей ничего не угрожает. Прежде она побаивалась, как бы ее не выдал акцент, с которым она говорила по-дагомейски, однако теперь рядом был Джон Тейт, которого здесь хорошо знали и в присутствии которого к ним никто не пристанет с расспросами, а значит, они останутся неузнанными. Майя была благодарна охотнику за помощь и твердо решила, что при случае щедро вознаградит его.