Но спалось мне все равно плохо. Чудилось несколько раз, будто надо мной склоняется женщина в черном. Вроде та самая, что жила в особняке прошлым летом, но лицо у нее почему-то – жены Максима. Я вздрагивала, просыпалась. В миллионный раз корила себя, что связалась с женатым.

Проснулась в итоге рано и с головной болью.

Едва я всунула ноги в тапки, «умная» ванна сразу начала наполняться водой (с пеной и ароматом лайма, как я люблю). Но я вручную закрыла кран и сразу поспешила в комнату к Маришке.

– Мамусик! – Дочка ракетой выпрыгнула из постели, голоногая, бросилась ко мне.

Мордаха веселая, подзагоревшая, глаза сияют. Требовательно накрутила прядь моих волос себе на пальчик:

– Мамусик, какая ты умница, что рано встала! Значит, мы успеем сходить на море!

Шторы в ее комнате уже были подняты, солнечный диск заглядывал лукаво в окно. И настроение мое тревожное мигом кануло вместе с тревогами ночи.

Я, в тон Маришке, отозвалась:

– Конечно, мы сходим на море! Или ты думаешь, что я, как Золушка, целый день буду у плиты стоять?

Маришка меня уговаривала отправиться за клубникой на водном мотоцикле:

– Рынок ведь у самого моря, подплывем, бросим якорь, все вообще обалдеют!

– А на обратном пути – клубнику подавим или утопим, – хмыкнула я. – Нет уж. Я позвоню Манолу и спрошу, можем ли мы поехать на машине.

– А тут есть машина? – удивилась дочка.

– Тут, оказывается, есть все, – вздохнула я.

…В гараж, если честно, заходила со страхом. Но экран метеостанции, встроенный в оконное стекло, встретил меня приветливой надписью: «Добрый день! Сейчас плюс 24 градуса, атмосферное давление в норме, дороги сухие. В вашей крови нет алкоголя, счастливого пути!»

И машинка оказалась будто специально для меня скроенной. Даже сиденья с зеркалами подстраивать не пришлось.

До рынка мы доехали быстро. Но рядом с ним оказались батут, аттракционы, множество ларечков с заколками, панамками, магнитиками. Маришка, разумеется, уговорила меня прокатиться с ней на цепочной карусели, пострелять в тире, купить ей соломенную шляпу, а потом и пообедать – в уличной кафешке, где жарили удивительно вкусные палачинки (то бишь блинчики).

В итоге возвращались мы домой в самую жару. Маришка побледнела, начала подкашливать, и я решительно отправила ее отдыхать.

Дочь направилась в свою комнату со столь послушным, ангельским видом, что я сразу поняла: спать, как обещала, она не собирается. Ну, пусть просто полежит в постели с книжечкой или даже планшетником – тоже польза.

А мне пора браться за коронное блюдо – клубничный пирог.

Однако, едва я отмерила два стакана муки для теста, на втором этаже тихонько скрипнула дверь. (Какой дом ни «умный», а дверные петли только человек смазать может.)

Интересно, куда моя принцесса направилась? Читать дочери морали я вовсе не собиралась – в конце концов, человеку восемь лет и спать днем в ее годы вовсе не обязательно. Но любопытно ведь! И я на цыпочках перескочила из кухни в мониторную комнату. (Маришка называла ее «Центром управления полетами».)

Я не спросила у Манола, где конкретно в доме располагаются камеры и можно ли вообще наблюдать за чьими-то передвижениями внутри. Но сейчас убедилась: все имеется. И организовано очень просто, никаких кнопок нажимать не надо.

В данный момент светились лишь два экранчика: один давал картинку с лестничной площадки второго этажа, второй – дочкину спальню. И отчетливо было видно Маришку – она стояла на пороге своей комнаты и настороженно оглядывалась. Я еле удержалась, чтоб не фыркнуть. Шкодный вид, очень шкодный. Не надумала ли моя принцесса украдкой сбежать на пляж? Или, того паче, на свидание к Мите?