8. Глава 8

– Да чтоб тебя, курица драная! – закричала я, махая вслед избушке кулаком. – Чтоб ты сквозь землю провалилась, зараза криволапая!

Да, я злая! Очень и очень злая сейчас. Нет, ну что за наглость – выкидывать из избы? Да еще прямиком в болото! Это же… это же просто свинство!

– Ну, доберусь я до тебя, ох, получишь ты по первое число, - грозно рычу – кричать-то смысла нет – все равно не услышит, а сама стою, обтекаю. Склизкая и ну о-о-очень «ароматная» вода стекает по моему лицу, рукам и одежде, а сама я по колено в этой мутной болотной жиже.

Фу, противно как!

– Ну, цыпленок бройлера, если я из-за тебя телефон испортила, то я тебе…

– Да хватит уже! – взвизгнул Ростик, отфыркиваясь.

И вот тут я все же соизволила на него взглянуть.

Боже! От его вида чуть заикаться не начала.

Этот котяра кое-как выбрался из болотной жижи и теперь стоит, отряхивается, да вот только… Шерсть стала одним огромным склизким колтуном, с которого стекает болотная вода,с боков свисает тина, на лапах вонючая глина… Ростик нос морщит, недовольно фыркает, а взгляд ошарашенный и чу-уточку злой. Ну как чуточку, вы когда-нибудь видели разъяренного бойцовского пса? Ну вот, примерно таким и был сейчас взгляд у котика.

– Настя, скажи честно, все именно так, как я думаю, или… - и он с такой затаенной надеждой взглянул на меня, что даже сердце сжалось.

– Ну, –начала я, почему-то отводя взгляд в сторону, - не все так плохо… Просто, придется тебя как следует отмыть, – и тихо добавила:

–Раз, эдак, десять; тину убрать…

И тут он, вывернув голову, чтобы посмотреть на себя, ка-а-ак завопит:

–Моя ше-е-ерсть! – заорал так, что уши заложило, при этом падая брюхом на траву и начиная кататься по ней, как ненормальный! – Моя чудесная, распрекрасная шерстка! Все пропало! Я опозорен! Сам Ростислав Великолепный похож на чучело огородное! Теперь весь Темный лес будет надо мною смеяться! Все, –резко, вдруг, прекратил он кататься по земле и сел, набычившись, –уйду в далекие земли и стану отшельником! Нет, монахом! Стану всех заблудших на пусть истинный наставлять!

– Ну, во-первых, не на огородное пугало, – начала я. Ну вот зачем, скажите мне, я это сделала? –А на болотное. Во-вторыхя даже поучительно пальчик вверх подняла, - какой из тебя монах, а? Ты себя в зеркало видел? Ты же…

– Болотное? – взревел Ростик, выгибаясь дугой, правда, у него это плохо получилось – пузо мешало, все время притягивая кота к земле; глаза гром и молнии метают, пасть ощерилась и из нее клыки торчат. Острые, зараза! – Это я-то болотное?

Ух, как шипит, точно змея. И снова я, не подумав, ляпнула:

– Ростик, а у тебя в роду змей не было, не? А то знатно ты шипишь да ядом плюешься, - и еще хохотнула.

Не, ну чес слово, я не хотела его обидеть и уж тем более выбесить! Просто это у меня нервное. А когда я нервничаю, вот как в данный момент, то начинаю глупо хихикать и нести самую настоящую ересь.

– З-з-з-змей-й-йя?! – зашипел пузанчик и двинулся в мою строну. Даже когти обнажил – длинные, острые.

– Ростик, а чего это ты удумал, а? – настороженно поинтересовалась у него, делая шаг назад, тем самым сильнее увязая в болоте.

– Я те покажу змею, я те покажу пугало болотное! – идет, лапами трясет – глину-то нужно с них сбросить, спину выгибает, шерсть пытается вздыбить, да вот беда – она из-за болотной слизли приклеилась так, словно ее клеем «Моментом» намазали, а уж как глаза-то яростью сверкают!. – Ты, – рычит он, – наглая, невоспитанная, безмозглая девчонка, не думающая о последствиях! Не зря твой род с незапамятных времен в жертву приносили, да на кострах сжигали!