– Странное место. Его можно обогнуть, но нельзя пройти насквозь, – сказала мне Фрея, прибавив еще что-то, но я уже ее не слушал.

Внимание было полностью поглощено даже не падью, а фигурой, что стояла между деревьев слева от нас. Дымчатая, полупрозрачная, она была словно соткана из того самого тумана, что заполнял низину. Я двинулся к ней, желая рассмотреть, но она отдалилась. Я ускорил шаг. Она медленно плыла куда-то в сторону, а я спешил за ней и никак не мог догнать. Как бы я ни старался, фигура оказывалась все время чуть дальше, на расстоянии вытянутой руки. В голове пульсировала болью досада – буквально пару миллиметров, и я бы…

Я услышал крик Фреи откуда-то издалека, словно она кричала с другого конца леса, вот только не понял слов. Кажется, она пошла за мной, но отстала. Ничего, вернусь к ней позже, когда догоню фигуру.

Но Фрея все кричала что-то неясное, а потом ее голос стих.

Или это я перестал его слышать? Но разве это так важно?

Фигура плавно летела вперед, покачиваясь из стороны в сторону, но только теперь она приняла более понятные очертания и стала похожа на чью-то тень.

Мне вспомнилась одна игра, она называлась «кагефуми», если я ничего не путаю. Ее целью было догнать чужую тень, наступив на нее. И я чувствовал, что мы как раз в это играем. Азарт захлестнул меня – я, очевидно, проигрывал, но оттого было лишь интереснее.

Мысли почему-то путались, я не мог сконцентрироваться на чем-то конкретном, даже на погоне. Этим занималось тело, а вот разум увлекся чем-то посторонним.

Женская. Эта тень была женской. Я уже мог отчетливо различить пряди волос, колыхающиеся туманной дымкой, полы длинного платья, что шлейфом стелились по траве. Она была мне знакома. Я помнил каждое ее движение. Помнил, как она чуть оборачивается, словно проверяя, не отстал ли я. Помнил, как она не шагает, а плывет над землей. Помнил…

Я начинал понимать, зачем бегу за ней. Я должен был ее догнать. Уничтожить.

Она нырнула в туман, сразу оказавшись на другом его конце. В груди неумолимо росло давящее, рвущее на части чувство, которого я не мог понять. Я замер перед стеной тумана, он услужливо разошелся передо мной, обнажая голую, потрескавшуюся каменистую почву.

«Странное место. Его можно обогнуть, но нельзя пройти насквозь».

Смысл слов Фреи дошел до меня с опозданием. Но как же нельзя? Я же вижу противоположный берег в этом океане тумана, до него совсем недалеко. А она там, она стоит и смотрит, словно ждет. Словно зовет. Она знает – я пойду за ней. Хуже того – я сам это знаю.

– Странное место. Его можно обогнуть, но нельзя пройти насквозь, – сказала Фрея, вглядываясь в туманную дымку.

Она видела противоположный берег, но знала, как обманчиво это впечатление. Все дело в том, что стоит человеку только шагнуть в туман, он сразу проваливается в иллюзию, созданную разломом. Жертва как бы падает в пустоту – до противоположного берега можно идти бесконечно долго, но так и не сдвинуться с места, ведь пространство и время в Моркетской пади сильно искажены, если не сказать, что отсутствуют вовсе.

Завихрения тумана на несколько мгновений зачаровали внимание Фреи, и когда она очнулась, избранного на месте уже не было, лишь где-то невдалеке шуршали кусты. Она сразу ринулась в сторону звука, надеясь поймать непонятно куда рванувшего парня, но его и след простыл.

– Стой! – закричала Фрея во весь голос, но никто не ответил. Она побежала еще быстрей, надеясь, что с избранным не успеет ничего случиться. Ничего фатального.

Продираться сквозь лес было сложно. Везде валялись сломанные ветки и упавшие стволы деревьев. Корни выпирали из земли, будто специально норовили попасть под ногу. Приходилось перепрыгивать их на бегу, стараясь не врезаться в соседнее дерево или не наткнуться на камень. Дыхание сбивалось из-за неровного темпа, и когда в ушах уже застучало, а во рту появился неприятный привкус, впереди замаячила знакомая рыжая голова.