Конечно, хищение социалистической собственности, как было выше отмечено, охватывает разнородные способы хищения, ранее предусматривавшиеся в качестве самостоятельных составов (кража, грабеж, присвоение и др.). Однако такое понимание хищения не всегда исключает учет способа хищения в тех случаях, когда способ перерастает в самостоятельный состав. Так, например, если расхититель совершил поджог склада с целью похищения во время пожара сложенных на складе товаров, то действия виновного следует квалифицировать по принципу реальной совокупности и по Указу от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и по ч. 2 ст. 79 УК РСФСР (умышленное уничтожение государственного или общественного имущества).

Такова же ситуация и при хищении, совершенном при помощи подлога. Такое решение отнюдь не исчерпывается прибавлением еще одной статьи в обвинительном приговоре: нельзя упускать из виду, что санкции по ч. 1 Указа от 4 июня 1947 г. оставляют простор для судьи (от 7 до 10 лет); суд, следовательно, определяя конкретную меру наказания, имеет возможность учесть, помимо факта хищения, также и способ хищения, особенно если этот способ образует самостоятельный состав преступления. По общему правилу, статьи Уголовного кодекса, инкриминируемые обвиняемому, должны отражать – и полно отражать – реальную действительность, то есть те действительные преступления, которые совершены виновным.

Близки, но качественно различны случаи, когда способ действия не является негодным в прямом смысле, но степень вероятности достижения преступного результата при помощи этого способа минимальная; например, мачеха посылает падчерицу в лес во время грозы в расчете, что молния убьет ее. Если смерть жертвы в приведенных случаях и наступила бы, нельзя было бы говорить об умышленном убийстве именно в силу своеобразия способа действия: здесь способ «убийства» в такой мере лишен общественно опасного характера, что перестает быть элементом состава убийства: убийцы при помощи «сил небесных» не представляют той общественной опасности, которая может служить основанием для ответственности за убийство или покушение на убийство.

В связи с учетом способа действия как элемента состава преступления порой возникают спорные допросы квалификации, требующие четкого ответа. Эти вопросы возникают в связи с тем, что в некоторых преступлениях в качестве способа фигурирует действие, способное образовать самостоятельный состав (аналогично случаям хищения путем подлога).

Так, ст. 193^>12 УК РСФСР предусматривает «уклонение военнослужащего от несения обязанностей военной службы путем причинения себе какого-либо повреждения или путем симуляции болезни, подлога документов или иного обмана». Статья 193^>12 УК РСФСР, таким образом, в качестве одного из способов уклонения от несения обязанностей военной службы предусматривает подлог. Но подлог образует самостоятельный состав, предусмотренный ст. 72, 120, 170 УК РСФСР. В таком случае здесь также возникает вопрос о квалификации действий гр-на А., уклонившегося от несения обязанностей военной службы путем подлога. Конкретно: отвечает ли А. по ст. 193^>12 или же по совокупности – по ст. 72 и 193^>12? Вопрос этот кажется правильным решить следующим образом: в тех случаях, когда самостоятельный состав фигурирует в качестве элемента состава другого преступления, он теряет качество самостоятельного состава и, следовательно, не требует и самостоятельной квалификации. Поэтому нельзя действия А., уклонившегося от несения обязанностей военной службы, квалифицировать по ст. 193