: он, исполнитель, может не знать, что явился жертвой преступного подстрекательства или что орудие преступления дано ему пособником. Наоборот, соучастия нет и не может быть, если исполнитель знает о помощи других лиц, но другие помогающие исполнителю лица о его планах не знают. Так, А., одолживший револьвер Б. и не знавший, что Б. взял револьвер для убийства, естественно, не может рассматриваться как пособник убийцы. Следовательно, в приведенном выше примере с двумя ворами соучастие будет, если А., зная о намерении Б. совершить кражу из амбара, заранее, хотя и без ведома Б., прорубит для него дыру в стене амбара, – налицо соучастие; и, напротив, соучастия нет, если исполнитель Б., заметив, что А., пытаясь украсть, прорубил дыру в стене амбара и ушел, воспользуется этой подготовленной работой и совершит кражу.

Этот вывод совершенно неизбежен; он покоится на общем учении о составе преступления как основании уголовной ответственности: пособники или подстрекатели, не знающие об исполнителе и не знающие, следовательно, кому и в каком преступлении они помогают, естественно, за это преступление за отсутствием на их стороне вины отвечать не могут.

Такова и судебная практика. Так, в связи с определением Железнодорожной коллегии Верховного Суда СССР от 26 декабря 1951 г. был выдвинут следующий общий принцип: «Пособничество предполагает осведомленность пособника о преступном характере действий или намерений исполнителя преступления и умышленное оказание содействия в совершении преступления, либо его сокрытии».

В связи с этим можно установить следующие положения. Соучастие не вносит изменений в общепризнанные основания уголовной ответственности, оно не создает нового вида солидарной ответственности: как при индивидуальной деятельности, так и при деятельности по соучастию уголовная ответственность предполагает наличие двух и всегда одинаково необходимых элементов состава – вины и причинной связи. Соучастие образует лишь особую форму ответственности, так как оно представляет собой особо опасную форму деятельности – деятельности нескольких лиц, совершивших одно и то же преступление. Соучастие, таким образом, может быть в общей форме определено как совместное участие нескольких лиц в совершении одного и того же преступления, участие, при котором каждое из действующих лиц должно быть причинно и виновно связано с преступным результатом.

Соучастие не есть простое совпадение деятельности нескольких лиц. Соучастие вместе с тем не есть деятельность нескольких лиц, всегда и обязательно основанная на предварительном соглашении. Между соучастниками необходима субъективная связь. Соучастие поэтому должно быть точнее определено как такого рода совместное совершение несколькими лицами одного и того же преступления, при котором, по крайней мере, организатор, подстрекатель и пособник знают о деятельности исполнителя. Где нет этой минимальной субъективной связи между участниками, там нет соучастия. Где эта субъективная связь принимает более интенсивные формы, там она служит основанием к различению отдельных видов соучастия. Верховный Суд СССР неизменно проводит четкое различие между объективным содействием исполнению преступления и соучастием в этом преступлении. Так, и в определении Военно-транспортной коллегии Верховного Суда СССР от 12 января 1949 г. указано:

Ч. признан виновным в том, что он, работая уполномоченным и кладовщиком орса, 21 июля 1948 г. во время выгрузки муки из баржи дал распоряжение грузчице П. вынести один мешок муки в тот штабель, который уже им был принят от шкипера баржи, а впоследствии этот мешок муки он направил в магазин для реализации за наличный расчет. Кроме того, Ч. вывез из склада один мешок муки в пекарню, имея намерение похитить эту муку, но был задержан.