На практике нередко вопрос об оценке побега из мест лишения свободы решается иначе. В этом отношении характерно следующее дело. Приговором Азинского районного народного суда г. Ижевска Удмуртской АССР от 24 мая 1947 г. Я. осужден по п. «а» ч. I ст. 136 УК РСФСР 1926 г. (за квалифицированное умышленное убийство) к семи годам лишения свободы. Отбывая наказание, Я. 15 августа 1947 г. совершил побег. Ижевский городской народный суд 5 ноября 1963 г. вынес определение, которым постановил приговор Азинского народного суда вследствие истечения давности исполнения наказания в исполнение не приводить.

Заместитель Председателя Верховного суда РСФСР внес в Президиум Верховного суда Удмуртской АССР протест, в котором просил отменить определение Ижевского народного суда. Рассмотрев дело, Президиум нашел протест обоснованным. В постановлении Президиума Верховного суда Удмуртской АССР от 13 июня 1964 г. было сказано следующее: согласно ст. 42 Основ и ст. 49 УК РСФСР обвинительный приговор не может быть приведен в исполнение, если со времени его вынесения прошло 15 лет и давность не была прервана совершением нового преступления. Следовательно, определение о неприведении приговора в исполнение суд мог вынести только убедившись в том, что имеются предусмотренные законом признаки. В данном случае известно, что с момента вынесения приговора и побега осужденного с места лишения свободы прошло более 15 лет. Прервана ли давность совершением нового преступления, данных не имеется. При таких обстоятельствах у суда не было оснований к вынесению определения о неприведении приговора в отношении Я. в исполнение.[169]

В данном случае Президиум Верховного суда Удмуртской АССР исходил из того, что побег является уклонением от наказания, вследствие чего срок давности равен 15 годам. Сам по себе побег, с точки зрения Президиума, недлящееся преступление. Так как данное дело опубликовано в «Бюллетене Верховного суда РСФСР», то это свидетельствует о том, что представленная точка зрения поддерживается Верховным судом РСФСР. Вместе с тем из приведенного дела следует весьма важный вывод о том, что давность исполнения наказания может быть применена лишь при наличии сведений о том, что она не прерывалась совершением преступлений.

В юридической литературе неоднократно высказывалось мнение о необходимости прекращения розыска лиц, уклоняющихся от исполнения наказания после истечения срока давности. Такую точку зрения высказал, например, Д. Хан-Магомедов, который полагает, что через 15 лет после вступления приговора в законную силу розыск скрывающегося осужденного необходимо прекращать, так как истек срок давности исполнения обвинительного приговора.[170] Против такого вывода справедливо возражает Г.3. Анашкин.[171] Розыск скрывающегося от исполнения наказания осужденного необходимо продолжать, так как не исключена возможность совершения нового преступления, прерывающего течение давности. Определением Судебной Коллегии по уголовным делам Омского областного суда от 2 марта 1970 г. решено не приводить в исполнение приговор суда от 3 февраля 1948 г. в отношении Б., осужденного за хищение к лишению свободы на десять лет, за истечением давности исполнения обвинительного приговора. Б. не отбывал наказание в связи с тем, что 31 августа 1949 г. совершил побег из мест лишения свободы и до настоящего времени не разыскан. Судебная Коллегия Омского областного суда решила не приводить приговор в исполнение, так как со времени побега Б. прошло более 15 лет и в силу ст. 49 УК РСФСР приговор не может быть исполнен. Но Судебная Коллегия не учла того, что Б. уклонился от отбывания наказания и совершил новое преступление – побег из места лишения свободы. Совершил ли он после побега какие-либо другие преступления, может быть установлено лишь после его розыска.