Между названными факторами, несомненно, существует диалектическая взаимозависимость, прямая и обратная связь. В общем плане это выглядит следующим образом.

Наличие определенной, качественно своеобразной группы общественных отношений, представляющих собой первичную социальную систему, в регулировании которых непосредственно заинтересовано государство, вызывает существование и соответствующей группы правовых норм с целью воздействия на данные общественные отношения. Эта группа правовых норм также представляет собой систему, но уже вторичную, порожденную системой общественных отношений. Значит, существование системы правовых норм есть следствие наличия прямой связи между ними и системой общественных отношений. Однако необходимым элементом такого их взаимодействия должна быть и обратная связь. Она действительно существует и проявляется в степени эффективности правового регулирования «своих» общественных отношений со стороны данной группы правовых норм, выступая как средство необходимого преобразования самого предмета, например в направлении его дальнейшего развития.

Надлежащим образом воздействовать на общественные отношения как первичную социальную систему можно лишь тогда, когда данная группа правовых норм будет обладать известной степенью своей внутренней организации, т. е. будет системой такого же уровня, как и система регулируемых общественных отношений. Поэтому, какова структура предмета регулирования, такова должна быть и структура системы норм, регулирующих этот предмет. Если, скажем, предмет составляют отношения, имеющие сравнительно ограниченный, локальный характер, то и группа норм будет иметь такую степень своей организации, которая позволит рассматривать ее не как отрасль права, а как, например, правовой институт.

Построение системы норм, регулирующих данный предмет «по его образу и подобию», в определенных случаях имеет своим следствием то обстоятельство, что эта система норм получает возможность выйти за пределы одной отрасли и взаимодействовать с иными правовыми системами аналогичного уровня, т. е. иными отраслями советского права.

Таким образом, совершенно очевидна связь, которая существует между тремя объективными факторами, позволяющими использовать их как совокупный критерий отрасли права. Определяющим среди них, конечно, является первый фактор – предмет правового регулирования. Но взятый изолированно от двух других, он еще не способен выступить безусловным основанием для признания наличия отрасли права. Только наличие всех трех факторов, выступающих в неразрывной связи и определяющих друг друга, дает основание рассматривать ту или иную группу правовых норм в качестве отрасли советского права.

Именно этими соображениями, с нашей точки зрения, надлежит руководствоваться при анализе советского административно-процессуального права, исходя из непреложного факта существования многочисленных административно-процессуальных норм, регулирующих весьма широкий круг общественных отношений. Задача, таким образом, состоит в том, чтобы проанализировать предмет этой группы правовых норм, характер ее внутренней организации, т. е. их систему, и, наконец, соотношение и взаимосвязь административно-процессуального права с другими отраслями, входящими в систему советского права.

Проблема предмета административно-процессуального права в нашей юридической науке специально не ставилась и не исследовалась.

Поэтому при рассмотрении ее прежде всего должны быть использованы выводы общей теории социалистического права, теории материального административного права, а также учтены объективные особенности интересующей нас в данном случае группы правовых норм.