Пустующий пляж. На него выбегает Ананьев в безрукавной рубашке и светлых брюках. За ним появляется Мытарев в тёмном костюме при галстуке.

Ананьев. Не желаете искупаться, Геннадий Евгеньевич?

Мытарев (смутившись). Как-то неудобно… рабочий день…

Ананьев. А разве мы с вами отдыхать сюда приехали?

Мытарев. Всё-таки пляж. Люди зайти могут.

Ананьев. Раньше, небось, в баньке дела вершили, когда в горкоме партии работали?

Мытарев. Бывало и такое.

Ананьев. Теперь времена изменились. Считайте, что на смену бане пришёл пляж.

Мытарев. Нет. Баня как была, так и осталась. Только должности наши поменялись: не секретарь горкома, а глава администрации, не завотделом, а начальник департамента, не инструктор, а главный специалист.

Ананьев. Не хотите – как хотите. Тогда садитесь сюда. (Плюхается в шезлонг. Мытарев устраивается рядом.) Да вы хоть пиджак снимите. Жарит, как на Майами.

Мытарев. Не знаю – не бывал. (Снимает пиджак.)

Ананьев. Будете меня слушать – побываете. Уже в нынешнем году.

Мытарев. Может, лучше в баньку поедем?

Ананьев. Перестаньте! Вы ещё молодой человек. Откуда эти стариковские манеры? В баньку, на печку… Если желаете по службе продвинуться – начинайте спортом заниматься: трусцой бегать, в теннис играть, плавать… Меня раньше совсем в воду не тянуло, а теперь в проруби зимой купаюсь.

Мытарев. Один.

Ананьев. Нет, почему же. (Пауза.) Ну, ладно, не станем отвлекаться. Рассказывайте, как дела с землёй.

Мытарев. Докладываю: восемнадцать участков по пятьдесят соток приготовлены.