По-звериному оскалив свои крупные жёлтые зубы, Сунгат пошёл на противника.

– Ну, я тебе сейчас кости пересчитаю. Уж ты не обижайся. Можешь своих телохранителей позвать, им тоже выдам по первое число.

Собрав в кулак всю природную силу, всю отчаянную волю к победе, которая особенно сильна бывает у детей-сирот, привыкших надеяться только на самих себя, Сунгат сделал стремительный бросок, пытаясь попасть Сайту в лицо или в голову. Тот умело блокировал его удары руками.

Но парень, в мгновение ока изменивший своё первоначальное намерение, вдруг с сокрушительной силой, словно дробя камень, ударил Пахана под дых. Удар был настолько сильным, что Сунгату даже показалось, что рука его, насквозь пройдя брюшную стенку, дошла до самых внутренностей. Словно собака, которой посчастливилось на лету схватить кость, Сунгат поскорее отскочил.

Сайт, прижав руки к животу, согнулся. Казалось, ещё мгновение – и он свалится на пол.

– Что, падла, не нравится?

И тут Сунгат, не успевший даже обрадоваться своей удаче, почувствовал мощный удар снизу под подбородок, который отбросил его метра на три. Грохнувшись на пол, парень на несколько мгновений потерял сознание. Однако инстинкт самосохранения и обуревавшая ярость подняли его. С кошачьей ловкостью вскочив на ноги, он вновь бросился на Санта. Но стоило ему приблизиться, как произошло нечто непонятное – глаза, ноздри и рот заполнились какой-то жидкостью, ослепившей его и перехватившей дыхание. Невольно закрыв лицо руками, он еле устоял на ногах.

Откуда-то сквозь туман до него донёсся голос Пахана.

– Убери руки от лица!

Сунгат понял, что проиграл – противник оказался хотя и не сильнее, но хитрее и опытнее. По тюремным законам парень теперь должен был без слов повиноваться Сайту.

Пахан плеснул Сунгату в лицо какой-то другой жидкостью – она, как берёзовый сок, прочистила ему ноздри и промыла глаза. Парень, вздохнув полной грудью, взглянул на Санта – тот как ни в чём не бывало, надев свой выходной пиджак, перед зеркалом приводил в порядок причёску.

– Молодчина, парень. Далеко пойдёшь, если милиция не остановит.

– Я уже там побывал. Отдал дань, как говорится.

– Пошли наверх. Беру тебя на работу. Будешь моим телохранителем. Силы у тебя хватает, удар умеешь держать – это хорошо. Только техника боя слабовата. Стрелять, бросать нож умеешь?

– Немного умею, – ответил Сунгат, пряча глаза. После позорного поражения он начал терять уверенность в себе.

– «Немного» нам не годится. Три раза в наделю будешь изучать с тренером самбо, бокс и другие приёмы. Стрелять будешь учиться в военном училище – там у нас свои люди есть.

Саит назвал ему фамилию, время и место, куда подойти, сунул в руки небольшой клочок бумаги. Потом нажал на кнопку в стене.

Дверь беззвучно открылась. Показался Ахмадиша-бабай:

– Слушаю, хозяин.

– Орбакайте на месте?

– Да, в своей комнате, сидит работает.

– Пусть зайдёт.

Вскоре появилась высокая блондинка, с плоским невыразительным лицом, но одетая с шиком, по последней моде.

– Вот этого молодого человека оформите к нам в цех. Столяром. Начислите ему зарплату, заведите трудовую книжку. Пригодится, когда на пенсию пойдёт.

– Зайдёте потом ко мне, – сказала бухгалтерша, оставляя их вдвоём.

Сунгат, ничего не понимая, хлопал глазами. Ведь Пахан только что говорил – мол, будешь учиться стрелять, а сам берёт на работу столяром, трудовую книжку велит завести.

– А теперь, парень, слушай внимательно – начинается серьёзный разговор. Тот, кто поступает ко мне на работу, переходит в моё полное распоряжение. Все мои приказы должны выполняться беспрекословно. Предупреждаю сразу, чтобы потом не было претензий. Это – первое условие. Второе условие – держать рот на замке. Если одно из этих условий нарушишь, придётся с тобой распрощаться. Что у нас за организация, чем мы занимаемся, тебя волновать не должно. Стремление побольше узнать – оно, конечно, похвально, когда учишься в школе. В остальных же случаях оно… – Саит сделал долгую паузу, глядя в глаза стоящему перед ним новому подчинённому и, понизив голос, добавил: —…отнюдь не продлевает жизнь!