Как-то раз около семи вечера Гаяров впервые заявился в ресторан. Милицейская форма чуть не лопалась по швам на его расплывшейся фигуре.

– Здорово, мужики! Ваш рабочий объект закрепили за мной. Так что прошу любить и жаловать.

После этих слов капитан незамедлительно перешёл прямо к делу.

– А ну-ка, вынеси мне одну беленькую, – велел он Халилю. Не поблагодарив и не заплатив, он деловито сунул бутылку в карман и растворился в осенней темноте.

Чем дальше, тем более разгорался аппетит у Гаярова – он уже не ограничивался одной бутылкой. «Со мной, ребята, надо жить дружно, вы это сами должны понимать», – любил приговаривать капитан.

В один прекрасный день терпение у Сайта лопнуло:

– Эй, начальничек, не пора ли начать платить по счёту? У нас тут не благотворительное общество…

Гаяров не ожидал бунта в своей вотчине. Злобно сощурившись, он угрожающе двинулся на Санта.

– Да ты знаешь, с кем говоришь? – прошипел он.

– Знаю. Обычный мент. На Западе ещё говорят: «коп» или «флик».

– А я знаю про ваши тёмные делишки. До сих пор я вас покрывал, но теперь не сносить вам головы!

Он попытался скорчить презрительную усмешку, но в лице его сквозила растерянность оттого, что «нашла коса на камень». Сайт, спокойно глядя на Гаярова, произнёс:

– Убирайся отсюда подобру-поздорову. Мы и сами когда-то в участковых ходили. Если будешь наезжать, управу на тебя найдём.

Голос его звучал жёстко и решительно, в нём чувствовалась сила и уверенность будущего руководителя.

После ухода Гаярова Халиль, который всё это время был нем как рыба, неожиданно разгорячился:

– Подумаешь, шишка на ровном месте! Плевать мы на него хотели! Здорово ты его на место поставил, знай наших!

С того самого дня Салих Гаяров на дух не переносил не только Санта с Халилем, но и их верного помощника – Ахмадишу-бабая. Впрочем, вражда между ними продолжалась не слишком долго. Когда Саит продал ему за полцены свои вишнёвые «Жигули», Гаяров стал своим в доску парнем, выполняя роль «крыши» для двух приятелей в период «первоначального накопления капитала»…

…Халиль был на своём так называемом «рабочем месте» – в небольшом кабинете, хозяин называл его «каморкой», с диванчиком, несколькими креслами, сейфом и двухтумбовым столом.

Очки, которые Халиль никогда не снимал (разве только ночью), съехали на кончик носа. «Очки – это то, что отличает человека от обезьяны», – любил приговаривать он, считая, что очки придают вес и солидность. В «каморке» у Халиля тепло и уютно. Мягкие крутящиеся кресла так и тянут в свои объятия. Давно канули в Лету те времена, когда, невзирая на дождь и снег, надо было нести дежурство или стоять целыми днями на ногах у входа в ресторан. Теперь Нигматуллин, как говорится, не шухры-мухры, а заместитель генерального директора фирмы «Игелек». Хотя Халиль в точности и не представлял, в чём заключаются его обязанности, но быстро привык к своему начальственному положению, особенно любил вести долгие беседы по телефону. Без крепкого индийского чая с бутербродами он ещё какое-то время мог обойтись, но без вышеупомянутого достижения научно-технического прогресса уже не мыслил себе жизни.

Вот и сейчас он развалился на диване с телефонной трубкой в руке, с дымящимся «Мальборо» в зубах. Рот расплылся в довольной улыбке, глаза блаженно полуприкрыты. Рыжие ресницы при появлении Санта часто заморгали, кивок головой означал приветствие. Только один человек на свете имел право оторвать Халиля от его любимого занятия.

– Кончай трепаться, у меня мало времени, – сказал Сайт.

Халиль, неохотно прерывая разговор, прикрыл трубку рукой: