– Доставка товара, интернет-магазин «Праздник всегда с вами», – привычно отрапортовала Валентина. – Извините, что так поздно, большая загруженность у курьеров, – устало добавила она и протянула коробку.

– Я уж и не ждал, честно говоря, полночь скоро. Даже огорчился: впервые искусственную ёлку решил поставить, и вот на тебе, такой форс мажор.

– Распишитесь, – протянула Валентина счёт. – Вот здесь и здесь.

– Тина? – изумлённо протянул клиент. – Тинка-Валентинка, ты что ли?

– Вася? – Валентина сдёрнула шапку и прижала её к губам. – Это ты? Тинкой-Валентинкой меня больше никто не называл. Ох, у меня же в квитанции фамилия есть. Точно, Митрошкин. А я даже не споткнулась о твою фамилию. – Женщина обессиленно прислонилась к стене.

– Тинка, милая моя, вот это сюрприз. Новогодний. – Мужчина растерянно качал головой, жадно вглядываясь в лицо курьерши. – Да ты раздевайся, проходи, что ж в дверях стоять. Или тебе бежать надо?

– Бежать? А, нет, не надо. Это последний заказ на сегодня.

Валентина судорожно вспоминала, какие колготки надеты под новенькой юбкой – хотелось праздника, вот и нарядилась с утра слегка. А про колготки не подумала (курьер ведь не разувается нигде). «И причёска: что там с ней? Хоть бы в зеркало посмотреть. Стог сена, наверно, на голове. Хорошо, что природа не обделила шевелюрой. Не три волосины, как у таких же пенсионерок, как она, а побольше. Волосы пышные до сих пор, без всякой завивки. И покрасила я их я вовремя, прямо перед Новым Годом», – мысли толкались, перебивали друг друга, а глаза не отрывались от лица клиента, Василия, Васеньки, первой любви…

– Тинка, да ты проходи в комнату, вот тапочки обувай. Ты не подумай, они новые, я для гостей купил. А гостей у меня раз два и обчёлся, – суетился хозяин. – Хоть на пять минут зайди. Ох, я дурень старый, тебя, наверное, дома ждут. Это я по холостяцкой привычке временем разбрасываюсь,  – частил он, скрывая за словами волнение.

– Да не ждёт меня никто,  – с досадой перебила Валентина. – Я, Васенька, давно уж одна. Сын уехал из города. Мы с дочкой живём рядом, она этажом ниже квартиру купила. Но Машка в Минск укатила. Любовь у неё там.

– Любовь – это хорошо, это славно. – Василий усадил нечаянную гостью на диван и присел рядом.

Потом резко вскочил:

– Я сейчас чайник поставлю, на улице холодно, ты, поди, замёрзла. Одну минутку. Отдышись пока.

Валентина, оставшись одна, первым делом подошла к книжному шкафу, в надежде разглядеть своё отражение в стеклянных дверцах. Большая светлая комната больше походила на библиотеку: одну стену занимали книжные шкафы и полки, напротив удобный старинный стол с массивной столешницей и кожаный диван орехового оттенка, чуть потёртый от времени. На кремовых обоях несколько картин. Природа: горы и озера, голубые ели и разлапистые сосны. На одной – могучий дуб с тяжёлой кроной. Так и хочется смотреть не отрываясь на величественную красоту.

– Не соскучилась? – шутливо поинтересовался неслышно подошедший хозяин.

– Соскучилась, – безо всякой улыбки кивнула Валентина. – Сорок лет назад. – И замолчала.

– Так ты ж замуж вышла… Видно, не очень скучала, – с застарелой обидой вырвалось у Василия.

– Я? – Валентина даже отступила назад. – Это ты сразу после практики пропал. Взял телефон и не позвонил ни разу. Замуж звал, в вечной любви клялся. И пропал. Что я должна была думать?

– Я тебе звонил. А мне сказали, что такая здесь не проживает. Ищите в другом месте. Адреса-то у меня не было. Я и решил, что ты мне специально неверный номер телефона дала. Сессию в техникуме с горя завалил, ну и повестка тут как тут, не задержалась. И я на три года в армию загремел. Родине долги возвращать. Уж когда вернулся, в институт твой поехал, а ты фамилию поменяла… замуж вышла и сына родила.