– А на кой он мне нужен? Мне нужны сигареты, а он только место пролеживает.

Было это в самом начале перестройки. А недавно ко мне приехал бывший директор нашего завода. Он работал здесь пятнадцать лет назад, до меня. Еще энергичный мужчина. Глядя в глаза мне, спросил:

– Послушай, а что ты заработал на заводе лично для себя?

Я сначала стушевался.

– Для себя?

– Ну да, лично для себя?

– Сразу и не скажешь. А вы сами готовы ответить на такой вопрос?

– Я получил здесь десять лет назад орден Ленина. А его просто так не давали, каким бы ты ни был хорошим: если завод не работал, никаких наград директор не получал. Я получил его за заслуги. А ты что получил?

– Я за время работы на заводе защитил кандидатскую диссертацию, затем докторскую.

– И все?

– Все…

– Но ведь это твои личные заслуги. Это ты сам себе сделал. А где государственная оценка твоей работы?

– Какая же может быть государственная оценка, когда мы уже полгода как акционерное общество? Коллективная собственность, не государственная.

– Вот, вот, я и мечу в этот корень, – мой собеседник победно воззрился на меня. – Завод, бывший государственным предприятием, был нужен государству, Правительству, а сейчас вы – не государственное предприятие. Вы не государственные люди, вы никому не нужны. Как у вас сложится, так и будет.

Мне как-то трудно было возражать, да я и не мог понять, в чем моя вина.

– Мы работали на Россию, а вы на кого? – продолжал наседать он.

– А мы – на самих себя. У нас четыре с половиной тысячи народа.

Мы кормимся, зарабатываем на жизнь. А если для народа, значит, и для государства.

– И все-таки в этом деле что-то не так, – подытожил он.

И я снова не нашел, что ему возразить. Мне самому еще многое непонятно, самому нужно во многом разобраться…

Итак, с чем же мы пришли к концу минувшего года? Соседний нефтехимкомбинат, который моложе нас на десять лет, почти полностью остановлен. Готовится к увольнению полтысячи работников. Много задолжали энергетикам. Продукция комбината не имеет сбыта и нет возможности такое громадное предприятие быстро переориентировать на выпуск другой. Фабрика трикотажного полотна работает в одну смену. Завод изоляционных материалов, единственный в России производящий ленту для изоляции магистральных трубопроводов, тоже стоит. Отечественные потребители покупают теперь пленку за границей. «Синтезкаучук» – громадное объединение – практически не работает, задолжав около десяти миллиардов рублей энергетикам. АвтоВАЗ – гигант, гордость отечественной промышленности – остановил главный конвейер на целый месяц из-за отсутствия комплектующих, а в сущности из-за неплатежей.

Нам удалось удержаться. Больших срывов не было. Правда, пришлось прекратить производство полиэтилена, бывшего некогда гордостью предприятия. Полиэтилен – дефицитнейший продукт, без которого отечественная промышленность просто не могла жить. А теперь – нет сбыта. И все из-за резкого повышения цен на энергию, сырье.

Несколько недель работали на тридцати процентах мощности, принося заводу каждый день около двух-трех миллионов рублей убытка. В конце концов пришлось распустить рабочих.

Месяц продержали производство в неработающем состоянии. Никто из потребителей не забеспокоился, не зашумел. Не до того.

Беда, очевидно, в том, что, поднимая цены на сырье и энергетику до мирового уровня, мы забыли, что в производстве сырья, энергетики и продукции, которую можем реализовывать в России, либо за границей, есть технологии – старые или новые, но не соответствующие мировым уровням. И эти технологии необходимо реконструировать. Но в один день это сделать нельзя. Нужно время. А времени как раз нам и не дается. Чтобы модернизировать установки и начать выпускать продукцию с низкой себестоимостью, надо полтора-два года.