Для общественных позиций и направленности самой «Камско-Волжской газеты» весьма показательно и ее отношение к Парижской коммуне, основные события которой произошли за долго до появления этой газеты. Ко времени выхода ее первого номера (январь 1872 г.) международная реакция чинила уже суд и расправу над коммунарами.

Антинародные газеты на разные лады торжествовали победу, соревнуясь в самой бесстыдной клевете и на участников Парижской коммуны, и на тех, кто им сочувствовал. «Московские ведомости» называли Коммуну «безумным мятежом, оргией постыдных злодейств, кровавой мистификацией», а коммунаров «парижской сволочью»; «Санкт-Петербургские ведомости» и «Голос», сбросив либеральные маски, трубили о том, что если бы Комму на победила, то это был бы чуть ли не конец света. Перепуганный «Голос», возмущаясь «чудовищными методами борьбы шайки парижских пролетариев», со вздохом облегчения уверял, что России это не угрожает, так как «здесь нет пролетариата». Этим столичным «голосам» старательно подпевали и провинциальные издания. «Новороссийский телеграф», например, с радостью сообщал, что Европа «могла еще раз убедиться в невозможности переустройства общества методами парижских революционеров», а «Киевский телеграф», называвший Парижскую коммуну «великой опасностью», которая угрожала господством пролетариата не только Франции, когда получил известия о кровавой расправе с коммунарами, поспешил «поздравить не версальцев, а цивилизацию».

В этом торжествующем вое реакции, как справедливо заме чает Б. С. Итенберг в своей книге «Россия и Парижская коммуна»^>7, нелегко было защищать честь Коммуны на страницах русской легальной печати. Тем не менее слово правды о Парижской коммуне прозвучало в России достаточно внушительно. И прозвучало оно прежде всего со страниц революционно-демократических изданий. «Искра» и «Отечественные записки» дали достойный бой клеветникам Коммуны и мужественно поведали читателям о том, что в Париже произошел не анархический мятеж, а революция пролетариата. Мы знаем, как Щедрин в очерках, опубликованных в «Отечественных записках», по словам Ленина, классически высмеял когда-то Францию, расстрелявшую коммунаров. В этой связи бесспорный интерес представляет отношение к Парижской коммуне провинциальной «Камско-Волжской газеты». Этот интерес усугубляется тем обстоятельством, что до сих пор отношение передовых людей России к Парижской коммуне изучается только по публикациям столичных изданий. Между тем это историческое событие получило большой резонанс и в провинции, и в национальных окраинах России, т. е. всюду, где, по выражению Ленина, страдал и боролся пролетариат^>8. Можно провести разные свидетельства того сочувствия и понимания, с каким была воспринята судьба Парижской коммуны в провинции и национальных окраинах России, но в этой статье речь идет о «Камско-Волжской газете», и потому подробнее остановимся на ее отношении к Коммуне.

Сообщения «Камско-Волжской газеты» были связаны в основ ном с дальнейшими судьбами участников Парижской коммуны, а также с тем, как был воспринят ее опыт в самой Франции и за ее пределами. Уже 7 января 1872 г. «Камско-Волжская газета» информировала читателей: «Всех заключенных за последнее восстание до сих пор еще насчитывают во Франции до 15 000; к новому году ожидали что-нибудь вроде амнистии, но надежды пока не оправдались», а 28 января газета сделала уточнение, взятое из французских газет: «Общее число лиц арестованных по делу Коммуны, равняется 53 515 человекам».

Все симпатии «Камско-Волжской газеты» были на стороне этих арестованных, и она их не скрывала, хотя знала, ка кие за это могут последовать кары. Но приведем еще несколько сообщений газеты, относящихся в 1872 г.