Со времени Семилетней войны (1756–1763) Франция проявляла беспокойство относительно английского проникновения в ее заповедную зону, каковой она считала Западное Средиземноморье. Захваченный Англией еще в 1713 г.

Гибралтар служил для версальского двора постоянным напоминанием о возможности расширения британской экспансии в Средиземном море.

Особое беспокойство в Версале вызывала судьба о-ва Корсика, формально с 1347 г. принадлежавшего Генуэзской республике, но фактически с 1755 г. находившегося под контролем корсиканских повстанцев во главе с генералом Паскуале (Паскалем) Паоли, боровшихся за национальную независимость. У версальских политиков были все основания опасаться, что «бесхозный» остров, расположенный вблизи французских берегов, может привлечь к себе внимание «посторонних» – в первую очередь Великобритании. «Это просто чудо, – отмечал французский историк, – что в ходе борьбы в Средиземноморье в XVIII веке наш враг (Англия. – П.Ч.) не высадился там»[69].

Со своей стороны Генуя, будучи не в силах самостоятельно справиться с нараставшим освободительным движением корсиканцев, стремилась заручиться поддержкой Франции. Совпадение интересов двух стран позволило им 14 августа 1756 г. без особых трудностей заключить в Компьене договор, по которому в обмен на французские субсидии Генуэзская республика доверила Франции обеспечение внешней безопасности Корсики[70]. В связи с начавшейся войной между Францией и Англией Компьенский договор 1756 года имел явную анти-английскую направленность.

В соответствии с условиями договора французские войска под командованием генерала де Кастри высадились на Корсике и заняли береговые крепости, построенные в свое время генуэзцами. Генерал де Кастри имел приказ не допустить возможной высадки на остров англичан. В 1757 г. к французам присоединился 6-тысячный генуэзский отряд во главе с бывшим дожем Гримальди. В отличие от французов, не вникавших в местные дела, генуэзские военные прибыли на остров как каратели с единственной задачей – подавить вооруженное сопротивление.

Вплоть до самого окончания Семилетней войны в 1763 г. англичане так и не появились у берегов Корсики. Тем не менее, 6 августа 1764 г. Франция и Генуя заключили второй Компьенский договор, по которому в обмен на новые французские субсидии Генуэзская республика предоставила королю Франции в аренду сроком на два года четыре крепости на корсиканском побережье[71].

Тем временем освободительное движение на Корсике набирало силу. Повстанцы во главе с Паоли взяли под свой контроль практически весь остров, за исключением четырех береговых крепостей, занятых французами, и Бастии, пока еще удерживавшейся генуэзцами.

Паоли первое время искренне надеялся, что Франция поможет Корсике окончательно освободиться от генуэзского господства. Невмешательство французских войск во внутренние корсиканские дела и подчеркнутая предупредительность генералов Его Христианнейшего Величества короля Франции к вождю повстанцев, казалось, давали Паоли такую надежду Он даже вступил в переписку с руководителем французской дипломатии герцогом Шуазелем, у которого просил военной помощи против Генуи[72].

Когда в декабре 1764 г. на остров прибыл дополнительный контингент французских войск во главе с генералом Марбефом, Паоли поинтересовался у генерала, чем вызвано усиление французских войск на Корсике, но не получил внятного ответа. Судя по всему, Марбеф и сам не был посвящен в планы своего двора. Некоторое время спустя к Паоли прибыл специальный эмиссар из Версаля – драгунский полковник Валькруассан, который передал вождю повстанцев предложение герцога Шуазеля перейти на службу к королю Франции в качестве командира королевского Корсиканского полка, существовавшего во французской армии со времен Франциска I. Паоли поблагодарил за оказанную честь, но отказался, заявив, что желал бы видеть свою родину независимой и процветающей под защитой короля Франции.