– Ох, я просто не смогу залезть на стул, так я устала, – сказала Констанц упавшему рядом Францу.

Тот поднялся и принёс пирог, и чашки с чаем на подносе и поставил перед ней прямо на пол. Все рассмеялись и сделали то же самое. Братья и сёстры валялись на ковре и с удовольствием, кушали пирог, фрукты, пили вино из фужеров и чай из старинных фарфоровых чашек. Генрих ухаживал за Ирмой. За Альбертом, как всегда, ухаживала Анхен. Франц мгновенно исполнял любой каприз Констанц.

И никто не помнил утром, как они уснули вечером на полу в гостиной, вместе с прелестнейшим сервизом в обнимку.

Разбудил их почтальон, который трезвонил так, что все разом проснулись. Альберт открыл дверь и расписался за телеграмму.

– Приезжает тётя Эмма, она хочет остаться на пару дней в компании молодёжи. О чём и предупреждает заранее, – громко объявил Альберт, сложил из телеграммы самолётик и запустил им в окно. Пришлось вставать и приводить в порядок себя и гостиную. Потом готовить обед и ехать на станцию встречать тётю Эмму.

Тётя была похожа на осьминога. Она восседала в центре стола и к ней, попеременно, тянулись руки племянников, чтобы передать: печенье, ложечку для варения, тарелочку с сыром или кусочек хлеба. Тётя кивала всем с благодарным видом и говорила, не умолкая: – Мои дорогие! Как я рада вас видеть в добром здравии и хорошем расположении духа! Вы все такие молодцы! Вы замечательные ребятки! Деточки мои, потом, я вас всех обниму и поцелую непременно! Благодарю, благодарю вас, хорошие мои, – говорила она, принимая их ухаживания, – Рассказывайте, как вы тут поживаете?

– Мы просто отдыхаем, тётушка, – ответила ей за всех Ирма.

– Да, да, да. Наслышана, о твоих адских трудах на ферме, голубушка моя. Да, деточка, труд самый лучший лекарь любой боли. Душевной и физической, кстати тоже. Вот я, например, так мучилась спиной весь прошлый год, ну вы помните, особенно ты, Альберт, ведь сколько раз ты возил меня к доктору, это невозможно сосчитать. Пока, наконец, на одном из приёмов я не познакомилась с очень интересным молодым человеком. Он альпинист и по призванию, и по специальности. Он проходил курс массажа в соседнем кабинете. А пока мы с ним ждали своей очереди, мы, конечно, разговорились. Постойте, постойте, как же его звали? Ах, да, Мориц, да, да, именно Мориц. Ему двадцать пять лет, и он сказал мне… Как же это он сказал… да, он сказал, что он родился в горах! И мало того, он сказал, что с детства влюблён в горы! Так вот, Мориц показал мне очень простой комплекс упражнений, который я делала, не обращая ни малейшего внимания на боль и, как видите, пусть медленно, но я всё-таки могу теперь двигаться самостоятельно. Кстати, я пригласила его к нам, на ферму, на недельку. Вы же не будете против, мои дорогие. Ведь я же должна была его как-то отблагодарить за сочувствие, почему бы не поездкой на ферму, в августе.

– И когда нам его ждать? – уточнил Франц.

– Да, скажите мне, пожалуйста, мои дорогие, сколько сейчас время?

– Уже почти девять вечера, тётя, – отозвалась Констанц.

– А последняя электричка приходит во сколько, радость моя? – обратилась тётя Эмма с вопросом к Альберту.

– Через час, – посмотрев на часы, ответил ей Альберт.

– О, ну вот видите, как удачно! У вас есть в запасе целый час, мои милые, чтобы приготовить гостю комнату! – улыбнулась она, переводя взгляд с Ирмы на Констанц.

С этими словами она допила свой чай, и, медленно поднимаясь из кресла, оперлась на руку Альберта, который заранее предупредительно подал её тёте.

– Благодарю, тебя, мой милый Альберт, это очень любезно с твоей стороны! Дружочек мой, подстрахуй-ка меня немного, что-то я приустала с дороги. Пожалуйста, проводи меня в мою комнату. Надеюсь, мне не придётся взбираться на второй этаж, мои дорогие?