Во всех теориях формальной логики (включая сюда логику отношений и математическую логику) этот недостаток, в частности, проявляется в том, что при анализе процессов познающего мышления они исходят из наличия во всяком рассуждении, уже в его начальном пункте, ряда готовых знаний, непосредственно связанных между собой. Это могут быть предложения типа «S – P» в аристотелевой логике или типа «aRb» в логике отношений; это могут быть сложные отношения типа «X – логическая связь – Y» в исчислении высказываний или простые предложения того же типа в исчислении классов; это могут быть, наконец, логические функции с любым числом мест в исчислении предикатов. Анализируя типы возможных логических связей этих знаний, формальная логика находит определенные правила комбинирования их, исключения опосредствующих членов и связей и замещения комбинации из нескольких форм знания одной. Между тем, в исходном пункте действительных познающих процессов мышления всегда бывают даны не два непосредственно связанные между собой знания, которые надо сократить и заместить одним знанием, а какое-то сложное исходное знание, выраженное в той или иной форме, и задача или целевая установка исследования. При этом действительная проблема мышления и, в частности, построение рассуждения состоит в отыскании ряда других знаний, которые в сочетании с исходным и при определенной переработке того и другого позволили бы решить поставленную задачу. Таким образом, в действительных процессах познающего мышления задача или целевая установка выступает в качестве регулятива, определяющего в соответствии с исходным знанием, во-первых, выбор и определение другого знания, составляющего вместе с исходным рассуждение, во-вторых, переработку всего исходного материала в новую синтетическую форму. Ядро этой переработки состоит не в исключении опосредствующих элементов и связей, а прежде всего, в установлении каких-то новых связей между уже имеющимися знаниями. При этом отношение между задачей и исходным материалом и является тем лежащим за самими высказываниями основанием, которое определяет ход движения мысли. Формальная логика ничего не говорит об этом основании, а ведь очевидно, что если мы хотим понять определяющие связи действительных процессов познающего мышления и выработать для него методологические нормативы, то должны зафиксировать в логических понятиях именно это, т. е. регулирующую функцию отношения исходного знания к задаче.

В психологии этот же недостаток проявляется иначе. Ее теории рассматривают мышление, прежде всего, как деятельность, но при этом в общем и целом недостаточно внимания уделяют другому ее аспекту и поэтому не могут выявить зависимость процессов мышления от структуры знания, движущегося в них.

3. Мышление, рассматриваемое в аспекте знания, представляет собой сложную взаимосвязь, в которой группы определенным образом связанных между собой знаков по определенным законам замещают реальные объекты и друг друга в отношении к действиям человека [Щедровицкий, 1957 [331]]. Наглядно-схематически строение этой взаимосвязи может быть изображено в формуле:

Рисунок 1. Мышление в аспекте знания

Отдельный знак языка или группа связанных между собой знаков, находящихся в этой взаимосвязи, образуют форму мысленного знания. Форма, состоящая из ряда языковых знаков, всегда имеет определенную логическую структуру. Логическая структура есть то, чем одна форма отличается от другой; она определяется, во-первых, характером отражаемого объекта, во-вторых, глубиной проникновения в этот объект, глубиной его познания. Исследование логической структуры знания в ее собственной специфике и независимо от языковой формы выражения предполагает выработку особых абстракций и введение особой символики для ее изображения. Однако в настоящей работе мы ставим перед собой задачу рассмотреть некоторые методологические принципы исследования мышления