Живое общение с учениками, диалог с научным и профессиональными сообществами, реальное действие в ситуации для Никиты Глебовича всегда имели большее значение, чем оформление содержательных наработок в текст.

По мнению Н.Г. Алексеева, коммуникативная трансляция – это главный способ передачи методологического знания.

Коммуникативная трансляция была личностно важна для Никиты Глебовича, и в этом отношении его можно смело сравнить с Сократом, фигура и способы работы которого были для него чрезвычайно значимы. Убежденность Никиты Глебовича, что коммуникативная трансляция в современном мире должна осознанно строиться, во многом определяет своеобразие его научного творчества: «Когда говорят о Сократе, то обыкновенно идут по одному из следующих путей: обсуждают его поиск блага, способы этого поиска и – уже на переходе к собственно платоновскому воззрению – логику подведения под общее (общие категории). Конечно, тем или иным образом указывалось, что он двигался, «работал» в конкретных коммуникативных ситуациях или пространствах, но принципиально предметом обсуждения это не становилось; модернизируя – Сократ как игротехник, организатор мыслекоммуникации не рассматривался. И это было заложено в последующую традицию уже самим Платоном, – достаточно сравнить его ранние и поздние диалоги. В рефлексии сократического опыта мыслекоммуникация оказалась редуцированной, а ее редукция обусловила возможность объективации этого опыта; именно объективации […], а не простого переложения или пересказа. Из живого коммуникативного мышления, где средства были сращены с разнообразным предметным материалом, было выделено, изолировано, а затем положено в качестве идеального сущего лишь нечто, какая-то часть или аспект бывшего целого. В подобных процессах и происходит, на мой взгляд, перевод в иной план, т. е. появляются иноформы» [Алексеев, 1997 [97]].

Жанр коммуникативной трансляции предполагает искусство майевтики – искусство «проведения» акта рождения мысли в собеседнике, особое внимание к онтическому событию рождения мысли. Поэтому в работе с другими людьми Н.Г. Алексеев в первую очередь выступал как организатор мыслекоммуникации, в его присутствии мыследействие никогда не было отпущено на самотек.

Никита Глебович всегда предельно внимательно слушал и слышал человека. Он умел угадать в человеке то, чего сам человек пока не находил в себе, и затем через последовательность вопросов подводил собеседника к обнаружению себя, к осознанию собственной мысли, а часто – и озарению! Мысль для Никиты Глебовича всегда была действием, а чистое мышление и развитие человека – принципиальными ценностями.

Когда Н.Г. Алексеев организовывал или вел обсуждение, проблематика и возможные пути разрешения ситуации становились настолько очевидными, что появлялся вопрос: почему же участники ситуации сами не смогли их обнаружить? За этой внешней простотой стояла глубокая личная методологическая культура, продуманность шагов и годы напряженного мыслительного труда.

Форма открытого доступа к «живому знанию» была настолько значима для Никиты Глебовича, что если ему задавали вопрос, ответ на который был давно им проработан и оформлен, он мог тем не менее потратить не один час на реконструкцию истории вопроса, чтобы собеседник понял суть. Его мастерство выстраивания диалога приводило ктому, что молодого (или не очень) ученика в процессе обсуждения вдруг осеняло: содержание вопроса становилось ему очевидным, у него возникало ощущение, что он сам его продумал, и, конечно же, после этого он брал его в оборот собственных размышлений. Только спустя годы многие ученики смогли понять значение этого урока – предельное внимание к содержанию, отрешенность и терпение.