Несмотря на хорошее знакомство с марксизмом, Вебер не сумел по-настоящему осознать научное значение историко-материалистической концепции и прежде всего заложенной в ней идеи монизма. Высоко оценивая исследования Маркса, он вместе с тем считал теорию исторического материализма «односторонней» и в связи с этим поставил перед собой «стратегическую» задачу «научного преодоления» этой односторонности. И именно в этой неспособности осознать суть теории исторического материализма лежит основная причина того, что Максу Веберу, несмотря на все его качества выдающегося ученого, не удалось правильно ответить на кардинальные вопросы методологии общественных наук. Поставленная им перед собой центральная задача оказалась ложной, и чем больше он старался «преодолеть» марксизм, тем дальше он уходил от истины.
Очень хорошо это заметно на примере трактовки им проблемы капитализма как определенного исторического явления. Взгляды Вебера на этот счет весьма противоречивы. Пытаясь преодолеть «односторонность» исторического материализма, Вебер в то же время воспринял некоторые важные положения марксизма и прежде всего идею историчности капиталистического способа производства. Именно осознание, под влиянием марксизма, того факта, что капитализм является продуктом исторического развития и по своей основной структуре не имеет аналогий в прошлом, привело его к постановке проблемы, разрешение которой он считал самоцелью своей научной деятельности: установление причин, почему капитализм и его культура зародились впервые в Западной Европе, а не в Китае, Индии и т. д.
Ключ к решению данной задачи Макс Вебер видел в сопоставлении и сравнительном изучении основных религиозных идеологий человечества – буддизма, конфуцианства, иудаизма, ислама и связанных с ними культур – с целью выявить их отличительные и общие черты с христианством.
Уже в одной постановке этой задачи мы видим существенный отход Вебера как неокантианца от логики Риккерта, от его идеи «исторического индивидуума», неповторимость которого сама по себе снимала задачу сравнительно-исторического исследования. Этот отход от Риккерта и сказался в выработке Вебером его сложной системы «идеальных типов», понятий, которые, по его замыслу, должны были помочь разобраться в бесконечном многообразии исторической действительности. «Типами» они являются в силу их основного назначения – вобрать в себя наиболее существенные и характерные черты исследуемого социально-экономического или культурного явления, а «идеальный» характер их вызывается тем, что в чистом виде они в эмпирически данной действительности не встречаются.
«Идеальным типом», по мнению Вебера, является также и понятие «капитализм». Хотя Вебер в противоположность многим буржуазным историкам и экономистам и признавал историчность капиталистической системы хозяйства, что отмечалось выше, тем не менее ему была глубоко чужда марксистская идея общественно-экономической формации. И это обстоятельство, закономерно обусловленное исходными теоретическими посылками общей системы взглядов Вебера, приводило его к непреодолимым трудностям и противоречиям.