Выше уже говорилось, что общая структура отношений, характерная для человеческого общества как устойчивого и безусловного объединения индивидов, слагается из: 1) совместного отношения людей к природе; 2) их взаимоотношений между собой и, наконец, 3) субъективного отношения человека к окружающей его действительности (как к природной, так и социальной), его реакции на различные воздействия, оказываемые на него внешним миром. Насколько нам известно, в литературе это трехчленное деление впервые было дано известным американским этнографом Францем Боасом. Но им она была лишь намечена. Кроме того, точка зрения Боаса страдает, на наш взгляд, целым рядом существенных недостатков. Остановимся на основных выдвинутых им положениях.

«Отношения индивидов или групп индивидов, – пишет Боас, – могут быть рассмотрены с трех точек зрения: с точки зрения их отношений к внешнему органическому и неорганическому миру, их отношений между собой внутри социальной группы и отношений, которые, за неимением другого подходящего термина, могут быть названы субъективно обусловленными отношениями. Я подразумеваю под последними отношения, которые возникают в результате придания ценности, значения соответствующим действиям, как хорошим или плохим, правильным или неправильным, прекрасным или безобразным, целеположенным или причинно обусловленным»[48].

Согласно Боасу, отношения к органическому и неорганическому миру устанавливаются главным образом для добывания средств к жизни, защиты от климата и преодоления различного рода неудобств, создаваемых окружающей географической средой[49]. Отношения же между членами социальной группы включают отношения полов, способов организации социальных групп и их форм[50].

«Очевидно, – замечает в этой связи Боас, – что эти сферы человеческой жизни имеют место и у животных»[51]. И далее, исходя из того факта, что члены животных сообществ находятся в определенных отношениях к окружающей их среде и между собой, Боас делает вывод о том, что «значительный круг социальных явлений принадлежит не только человеку, но присущ также и животному миру»[52].

Основное различие между социальным поведением животных и людей Боас усматривает лишь в той сфере отношений, которая была им названа «субъективно обусловленными отношениями». «Но и тут, – по его мнению, – пропасть не абсолютна. Родительская любовь, субординация индивидов соответственно социальным потребностям, защита индивидуальной или общественной собственности наблюдается также и в поведении животных, и в связи с этим четкое различение психологической основы животного и человеческого поведения в аспекте указанных черт не представляется возможным. Даже такие явления человеческого общества, как изобретения и наслаждение прекрасным, не отсутствуют полностью у животных»[53].

Наконец, делая заключительный вывод, Боас пишет: «Если мы говорим, что поведение животных преимущественно инстинктивно, то тем самым имеется в виду, что оно во многом биологически обусловлено. Тем не менее мы знаем, что и животные способны к научению и определенные типы их поведения являются выражением приобретенного регулирования.

Различие между человеческой культурой и поведением животных обусловлено главным образом тем, что поведение людей является в гораздо большей степени результатом приобретенного регулирования, а это зависит от того, что нами было названо субъективно обусловленными отношениями»[54].

Пример Боаса лишний раз свидетельствует о том, насколько методологически важным для практики общественных наук является выработка научных критериев четкого различения человеческого общества и животных сообществ. Этот выдающийся этнограф, руководствуясь психологической социально-философской концепцией, теоретические посылки которой не дают возможности научного обоснования качественной специфики сферы общественной жизни людей, сразу же становится в тупик при определении фундаментальных категорий своей науки.