Проблема предстанет иначе, если мы при установлении генетически исходного элемента будем пользоваться другой системой соотнесения, а именно соотнесения не труда и сознания, а соотнесения различных видов человеческой практики, различных сфер его деятельности. В интересующем нас случае это будет соотнесение материально-производственной и духовно-производственной деятельности. Именно подобным образом, на наш взгляд, следует, согласно общей Марксовой концепции, ставить проблему в связи с задачей установления генезиса общественной жизни.

Проблема сознания, если рассматривать ее в генетическом плане, это прежде всего проблема стимулов его выработки, а они-то, эти стимулы, и были как раз заложены в материально-производственной практике. Данная сфера практической деятельности как генетически исходный пункт развития человеческого общества явилась результатом установления нашими предками особого активно-приспособительного отношения к окружающей среде, наиболее существенной чертой которого является его опосредствованно-производительный характер в отличие от непосредственно-потребительского отношения к среде биоорганизмов. Установление этих опосредствованных (через орудия труда) взаимоотношений со средой потенциально несло в себе совершенно новые возможности организации жизни, которые не замедлили проявить себя в явной форме в дальнейшем, с упрочением и стабилизацией этих взаимоотношений. Человеческое сознание (в своей индивидуальной и надындивидуальной форме) и было выработано в качестве важнейшего непосредственного способа организации социальной жизни людей[16].

Потребность в целенаправленных, осознаваемых действиях может возникнуть лишь там, где постоянно возникает проблема выбора, где отношения к предметам, с которыми сталкивается субъект действия, непрестанно варьируют, а сами эти предметы предстают перед ним не в одном каком-нибудь плане, а в различных все время изменяющихся планах рассмотрения и воздействия. Эти условия не могут возникнуть при непосредственно-потребительском отношении животных к окружающей среде в силу консервативности этих отношений, характеризующихся тенденцией воспроизведения в целом одной и той же структуры поведения. Потому необходимость в сознании практически возникла лишь тогда, когда наши предки в силу создавшихся условий оказались вынужденными для удовлетворения своих потребностей и поддержания жизни вступить на путь установления качественно нового опосредствованно-производительного, трудового отношения к окружающей их природной среде.

В этой связи необходимо подчеркнуть, что производительное отношение человека к действительности означает вовсе не только его способность к материальному производству. Понятие «производство» в общесоциологическом смысле должно означать способность человека к любому социально обусловленному созиданию, в том числе и к духовному производству. Совершенно очевидно, что качественно новая внебиологически выработанная система средств организации коллективной жизни и коммуникации, характерная для людей, не может быть объяснена при ограничительной трактовке понятия «производство», сводимой лишь к материальному производству. Но в то же время лишь материально-производственная деятельность способна дать нам ключ к пониманию человека как многопланово-производительного существа. Все остальные стороны его производительной, созидательной деятельности генетически потенциально были заданы в материально-производительной деятельности, выразившей качественно новый тип коллективного отношения к среде.

Такова исходная посылка, лежащая в основе историко-материалистического монизма, утверждающая генетическую первичность материально-производственной деятельности, которая выступила в виде исходного условия появления качественно нового